Катрин засмеялась, услышав рассказ о Мерлине и яйцах. Она вспомнила о цветении боярышника.— Добрый Бог хранит нас с небес, — заявила она. — Попав туда, мы обнаружим, что и там гугеноты и католики воюют друг с другом.Было забавно обмениваться подобными шутками в присутствии королевы-матери, но позже приходил страх.Катрин продолжила чтение книги. Она всегда держала ее под рукой, заглядывая в нее время от времени. Иногда из покоев королевы-матери доносилось пение: Первая погубила Израиль,Вторая губит Францию. После кровопролития любовная связь между Гизом и Марго прервалась.Марго, как и многие, не могла забыть резню. Она вместе с большинством парижан считала свою мать вдохновительницей злодеяния, человеком, в первую очередь несущим ответственность за него. Но девушка не могла забыть и роли ее любовника.Она своими глазами видела его скачущим по улицам, призывающим людей убивать. В порыве возмущения Марго сказала себе, что не может больше любить его. Он, как и она сама, изменился; из прежнего очаровательного юноши Генрих превратился в мужчину, для которого честолюбивые помыслы были важнее любви. Он знал, что она, жена гугенота, находится в опасности, но не позаботился о ней. Все, за что она еще недавно страстно любила его — красота, обаяние, мужественность, даже честолюбие — Марго считала, что это качество помогает мужчине проявить себя, — теперь оставляли ее равнодушной.Он пришел к ней, когда убийства закончились.— Вы явились на свидание, месье, слишком поздно, — сказала Марго.Он еще не знал, что она решила расстаться с ним.— Но, Марго, ты же знаешь, как я был занят.— Слишком занят кровопролитием, чтобы вспомнить о любви, — заметила она.— Это было необходимо.Она внимательно поглядела на него. Он стал старше Марго подумала, что он быстро постареет. Она улыбнулась, вспомнив о месье де Леране, который в страхе ворвался в ее спальню; он был еще слаб, но, слава Богу, поправлялся ее стараниями. Он был красивым, нежным и благодарным. Женщине не всегда хочется иметь такого самоуверенного и надменного любовника, какой стоял сейчас перед ней. Есть люди, избалованные подарками судьбы; они не способны испытывать чувство благодарности, которая может быть замечательной вещью.Генрих шагнул к Марго и обнял ее. Девушка не оттолкнула его — пока. Она улыбнулась ему.— А теперь, — спросила Марго, — для любви появилось время?— Моя дорогая, — ответил он, — прошло много дней, но любовь сохранилась; ожидание сделало ее еще более желанной.— Иногда она прокисает со временем, — заметила Марго.— Ты сердишься, дорогая?— Нет, месье. Я могу сердиться, лишь когда сильно люблю.Он не понял значения ее слов. Он был слишком высокого мнения о себе. Это та Марго, думал он, которую я видел перед собой много раз: возбужденная, ждущая, когда он разбудит в ней привычную страсть.— Моя дорогая, — начал он, но Марго перебила его.— Месье де Гиз, — сказала она, — я обнаружила, что вы более одарены как убийца, нежели как любовник; вы знаете, что меня устраивает все только самое лучшее. Если мне понадобится убийца, я, возможно, обращусь к вам. Но если я захочу любовника, я обойдусь без вас.Она заметила, что он не только смутился; в его глазах появилась настороженность. Она связана с гугенотами и поэтому может оказаться врагом.Марго засмеялась.— О, будьте осторожны, месье де Гиз. Вы пожелали любовницу из лагеря гугенотов. Почему бы вам не вытащить шпагу и не убить меня? Вы подозреваете меня в дружбе с гугенотами. Это — достаточная причина для моей смерти, верно?— Ты сошла с ума? — спросил он.— Нет. Просто я разлюбила тебя. Ты уже не кажешься мне таким красивым, как прежде. Ты не пробуждаешь во мне желания.— Это не может быть правдой, Марго.— Тебе, верно, трудно в это поверить. Но я сказала правду. А теперь ты можешь уйти.— Дорогая, — ласково произнес он, — ты сердишься, потому что я надолго покинул тебя. Если бы я мог, я бы уже давно пришел сюда. Ты должна понять: не убей мы гугенотов, они бы убили нас.— Они бы не сделали этого! — с жаром заявила Марго. — Не было заговора гугенотов. Ты знаешь так же, как я: так называемый заговор гугенотов — выдумка моей матери. Она искала предлог для убийства.— Почему мы говорим о столь неприятных вещах? Ты забыла, кто мы друг для друга?Марго покачала головой.— Все кончено. Мы должны искать удовольствия в других местах.— Как ты можешь говорить это! Ты всегда любила меня!— Прежде.— Когда это кончилось?— Вероятно, в канун дня Святого Варфоломея.Он обнял Марго, поцеловал ее. Она с достоинством произнесла:— Прошу вас, месье де Гиз, отпустите меня.Марго радостно засмеялась, обнаружив, что он больше не волнует ее.Он стал надменным. Он не привык к отказам. Это задело его самолюбие, гордость Гизов и Лорренов.— Очень хорошо, — сказал Генрих, отпустив Марго. Но он колебался, ждал, когда девушка засмеется, скажет ему, что любит его, как прежде, что ее скверное настроение прошло.Но она стояла неподвижно, насмешливо улыбаясь. Наконец Генрих в ярости повернулся и покинул Марго.В коридоре он едва не столкнулся с Шарлоттой де Сов; женщина не ожидала, что он выйдет так скоро; она думала, что Марго вернет его и затем произойдет одна из тех страстных сцен, которую следовало описать королеве-матери.Генрих удержал Шарлотту, которая вскрикнула и сделала вид, будто едва не упала на пол.— Простите, мадам.Она улыбнулась ему и покраснела, заметив, что он восхищается ее красотой.— Я сама виновата, месье де Гиз. Я… я собиралась навестить Ее Величество… и не думала, что от нее кто-то выйдет так скоро.— Надеюсь, я не причинил вам вреда?— Нет, месье. Право, нет.Он улыбнулся и пошел дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121