— Прощай, моя дорогая.Палач положил его в нужное место.— Вы хотите еще что-нибудь сказать, месье?— Я лишь прошу вас засвидетельствовать мое почтение королеве Наваррской. Передайте ей, что я умер с ее именем на устах. О, Маргарита, моя королева… моя любовь.Он опустил голову на плаху и стал ждать, когда опытный палач отсечет ее мечом.Толпа горестно ахнула.Пришел черед Коконна. Короткая пугающая тишина, бормотанье, блеск меча; голова Коконна покатилась по окровавленной соломе к голове его друга.
Катрин торжествовала. Теперь было ясно, что король умирает. У него не осталось сил даже на то, чтобы передвигаться в паланкине. Он не покидал спальню.Стоял май; солнечный свет заливал покои. Возле постели короля сидела юная королева; она украдкой вытирала слезы, которые не могла сдержать. Лицо Мадлен было искажено страданием. Бледная печальная Мари Туше скорбно смотрела на Карла. Эти оберегавшие его женщины понимали, что конец близок.Марго тоже находилась здесь, но Катрин догадывалась, что дочь думает не о короле. Она была молчалива; Катрин говорила себе, что у Марго «временно разбито сердце» из-за смерти Ла Моля. Каким непростым человеком была Марго! Документ, составленный ею недавно в защиту мужа, изумил Катрин. Она поняла, что ее дочь относится к числу умнейших людей королевского двора. У Марго было мышление юриста; месье Паре говорил, что она могла при желании стать его лучшей ученицей. У нее был живой, острый, изворотливый ум Медичи, однако она унаследовала много черт у своего деда, Франциска Первого; чувственность превалировала в ее натуре над более достойными качествами. Она проводила много времени за письменным столом, была мечтательницей; Марго обладала богатым воображением, постоянно придумывала приключения, если они не случались с ней сами. Она всегда была главной героиней событий, происходивших с ней в реальности или в ее сочинениях. Она постоянно писала мемуары; Катрин знала, что они представляют из себя удивительные версии происходящего при дворе, причем Марго изображалась в них центральной фигурой всех любовных романов и интриг.Глядя сейчас на дочь, Катрин вспомнила о том, что после казни Марго приказала принести ей головы погибших; вместе со своей легкомысленной подругой, Генриеттой де Невер, она забальзамировала их и поместила в украшенные драгоценными камнями шлемы; девушки ласкали головы, вспоминали о прежних удовольствиях, завивали им волосы, плача при этом от горькой радости. Нет, Катрин могла не бояться Марго в те моменты, когда сентиментальность девушки брала верх над ее умом.Карла также уже не следовало бояться. Его сын умер, второй ребенок, девочка, не мешал Генриху подняться на трон. Карл не должен был протянуть больше нескольких часов. Аленсон и Наваррец находились под домашним арестом; Монтгомери и Коссе следовало устранить при первой возможности. Зачем ей медлить? Катрин выскользнула из спальни умирающего, отправилась в свои покои и вызвала к себе шестерых самых преданных ей людей.Когда они предстали перед Катрин, она сказала им:— Скачите как можно быстрей в Польшу. Король мертв… или близок к смерти. Да здравствует король Генрих Третий!Когда они ушли, Катрин с удовлетворением улыбнулась. Настал великий момент, которого она давно ждала. Ее дорогой Генрих станет королем.Но Карл цеплялся за жизнь в своей спальне.Он беспомощно рыдал на руках Мадлен.— О, Господи, сколько крови! — бормотал Карл. — Господи, прости меня. Сжалься над моей душой. Я не понимаю, где я нахожусь. Мари, Мадлен, не покидайте меня. Не оставляйте меня одного ни на мгновение. Скажи мне, где я.— В моих объятиях, дорогой, — сказала Мадлен. — Ты в безопасности.По другую сторону кровати стояла Мари; Карл взял ее за руку.— Что будет с этой страной? — его голос повысился до крика и тотчас жалобно стих. — Что ждет меня? Господь доверил мне судьбу великой страны. Уже ничто нельзя изменить.— Мой дорогой, мой Карл, — попыталась успокоить его Мадлен. — Пусть за убийства и кровопролития ответят те, кто толкал тебя на них… твои недобрые советчики.Мадлен, подняв голову, встретилась взглядом с холодными глазами Катрин, смотревшими на нее; королева-мать сухо улыбнулась одними губами, Карл почувствовал присутствие матери и поднял руку, как бы предупреждая Катрин.— Мадам, — сказал он, — я вверяю вам заботы о моей жене и дочери.— Будь спокоен, мой сын, о них позаботятся.— И Мари… и ее сына…— Ты обеспечил их, Карл. Обещаю тебе, что никто не обидит их.Катрин улыбнулась бедной кроткой Мари. Девушка не причиняла ей хлопот, за исключением последних недель, когда она вместе с Мадлен упрямо отказывалась отойти от короля. Но это было уже забыто, потому что король умирал; Катрин ждала финала. Умер бы он несколько недель тому назад или через пару часов — сейчас это уже было маловажным. Пусть Мари живет в мире; она слишком незначительная фигура Карл сделал ее сына герцогом Ангулемским, так что дочери провинциального судьи было не на что жаловаться.— Я позабочусь о твоей королеве и ее маленькой дочери. Прослежу за тем, чтобы Мари и ее сын ни в чем не нуждались. Не бойся.Карл недоверчиво посмотрел на мать и попросил послать за Наваррцем.Стражники привели Генриха и остались возле спальни короля.— Ты участвовал в заговоре против меня, — сказал король. — Это — дурной поступок. Однако я верю тебе… больше, чем моим братьям. В тебе есть прямота… честность. Я рад, что ты пришел проститься со мной. Я послал за тобой по какой-то причине, но сейчас я не могу ее вспомнить. Тебя окружают враги. Я знаю это. Тебя надо было предупредить. Здесь есть один человек, которому ты не должен доверять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121