– А что вы еще можете сделать?
– Думаете, дело закончено?
– Да, закончено.
– Вы просто дура. Мы могли бы жить в довольстве до конца нашей жизни. Он богатый человек… очень богатый – я все разузнал – и может обеспечить нам постоянный доход. Нам ни о чем не придется думать, только наслаждаться жизнью. И он это сделает, можете быть уверены. Он заплатит сколько угодно, только бы не стало известно, что он не тот человек, за которого его принимают.
– Так вы намерены его шантажировать?
– А почему бы ему не заплатить за свои грехи?
Глядя в его лицо, Мелисанда думала: «Он воплощение зла, настоящий символ мужчины».
– Вы никогда не напишете моему отцу, никогда не будете его, шантажировать, – спокойно произнесла она.
– Не будьте дурочкой! Если не желаете мне помочь, так не мешайте. Впрочем, я не очень-то нуждаюсь в вашей помощи. Вы сказали все, что мне нужно знать.
– Нет! – вскричала она. – Пожалуйста… пожалуйста, не делайте этого.
– Что? Отказаться от такой возможности? Вы сошли с ума.
Мелисанда почувствовала, что в голове у нее помути лось. Она слышала крики детей где-то вдалеке. «Боже мой, – молилась она, – помоги мне. Помоги мне его остановить. Он не должен этого делать».
И тут она вспомнила о пистолете. Повинуясь своей импульсивной натуре, она не думала ни о чем другом – только о том, чтобы спасти отца от преследований этого человека. Пистолет спас ее от Арчибальда Лавендера. Не спасет ли он и ее отца от Торольда Рендала?
И она достала пистолет из кармана.
– Поклянитесь, – сказала она решительно, – что не станете трогать моего отца!
– Что вы затеяли, идиотка?
– Клянитесь! – истерически кричала она. – Ну же, клянитесь!
– Решили меня напугать этой детской игрушкой? Мелисанда, я люблю вас. Мы будем счастливы, будем жить без забот. Ваш отец поможет. А если вы не согласны мне помочь… ну что же, могу обойтись и без вас. Но я бы хотел, чтобы вы мне помогли, чтобы были благоразумны.
– Клянитесь! – повторяла она. – Клянитесь! Он положил руку на ее локоть:
– Думаете, я такой же полоумный, как и вы? Никогда не упущу своего шанса… Никогда!
Отбросив его руку, она подняла пистолет. Все было так легко, ведь он находился совсем рядом.
Раздался резкий хлопок, и Торольд, обливаясь кровью, упал на землю.
А она стояла рядом, не выпуская из рук пистолета, когда услышала голоса – к ней бежали люди. В полном смятении, чуть не теряя сознания, она стояла и ждала.

Часть пятая
ТЮРЕМНАЯ КАМЕРА
Глава 1
Мелисанду стерегли эти чужие люди. Привезли сюда и не давали ей отдохнуть. Она ничего не чувствовала, когда ее везли по мощенному булыжником двору. По обе стороны от нее шагали мужчины, готовые схватить ее, если она попытается бежать.
Напрасно они беспокоятся. Бежать у нее не было ни малейшего желания.
Поместили ее в комнату, где находились другие женщины; у одних лица были испуганные, у других – жестокие. Все с любопытством разглядывали новенькую, но ей это было безразлично.
Пол был устлан соломой; было холодно, пахло потом и немытым телом. В другое время ее бы от этого затошнило, но теперь она была способна думать лишь одно: «Это конец. Конец моим страданиям».
Мелисанда сидела на скамье, устремив взор на сложенные на коленях руки.
Кто-то сел рядом с ней:
– За что тебя, дорогуша?
Остальные обитательницы камеры столпились вокруг нее.
– Я убила человека, – сказала она.
Все с ужасом отпрянули от нее. Она убила человека. Она убийца.
Вскоре ее повели на допрос.
– Вы убили человека. Почему вы это сделали?
– Потому что хотела это сделать.
– Он был вашим любовником?
– Мы собирались пожениться.
– И он пытался… уклониться от обещания? Так было дело?
– Нет, он не собирался отказываться от меня.
– Но вы его убили?
– Да, я его убила.
– За что? По какой причине?
– Нужно было, чтобы он умер.
– Вы понимаете, что совершили преступление, наказуемое смертной казнью?
– Да.
– Вы можете что-нибудь сказать в свое оправдание?
– Нет.
– Но вы должны объяснить, почему это сделали.
– Я уже объяснила – он должен был умереть.
– Нельзя же убивать человека только потому, что вы считаете, будто он должен умереть.
Мелисанда молчала.
– Послушайте, я хочу вам помочь. Вам нужно подумать о защите.
– Никакой защиты быть не может. Я его застрелила и сделала бы это снова. Он должен был умереть.
Больше она не сказала ни слова. Она ждала… ждала конца, который наступит, когда ее шею затянет петля палача.
В камере ее никто не обижал. «Странная она, – говорили товарки по заключению. – Застрелила человека в Гайд-парке и ничего не говорит в свое оправдание. Она, видите ли, хотела видеть его мертвым. Разве это не странно?»
Мелисанда сидела неподвижно, погруженная в свои мысли, и лишь иногда улыбалась.
Ей казалось, что совсем недавно она была в монастыре. Как недолго она живет на свете. Всего восемнадцать лет. Слишком короткий промежуток времени, для того чтобы быть обманутой, разочароваться в жизни, убить человека.
То и дело она мысленно возвращалась к монахине, образ которой преследовал ее с детства. Теперь этот образ приобрел свое настоящее значение. С ней случится то же самое. Ее выведут к Ньюгейтской тюрьме и повесят. Соберется толпа, и люди будут смотреть, как ее вешают. Они будут говорить: «Это Мелисанда Сент-Мартин, девушка из монастыря, которая убила человека», будут смеяться и выкрикивать оскорбления.
Судьба ее все-таки не так жестока, как судьба той несчастной монахини. Ту замуровали в стене, обрекая на медленную мучительную смерть. А у нее на шее просто затянется петля, и она перейдет в другой мир.
К ней подошел один из тюремных надзирателей и тронул за плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131