ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
- Ну, а если он выздоровеет?»
- Нет, нет, - сказал отец Сузанне; - погодите, я встану. - - Некогда ждать, - вскричала Сузанна, - ребенок весь черный, как мой башмак. - Трисмегист, - сказал отец. - Но постой - у тебя дырявая голова, Сузанна, - прибавил отец; - сможешь ли ты донести Трисмегиста через весь коридор, не рассыпав его? - Донесу ли я? - обидчиво воскликнула Сузанна, захлопывая дверь. - Голову даю на отсечение, что не донесет, - сказал отец, соскакивая в темноте с кровати и ощупью отыскивая свои штаны.
Сузанна во всю мочь бежала по коридору.
Отец старался как можно скорее найти свои штаны.
У Сузанны было преимущество в этом состязании, и она удержала его. - Узнала: Трис - и что-то еще, - проговорила она. - - Ни одно христианское имя на свете, - сказал священник, - не начинается с Трис - кроме Тристрама. - Тогда Тристрам-гист, - сказала Сузанна.
- Без всякого гиста, дуреха! - ведь это мое имя, - оборвал ее священник, погружая руку в таз: - Тристрам! - сказал он, - и т. д. и т. д. и т. д. - Так был я назван Тристрамом - и Тристрамом пребуду до последнего дня моей жизни.
Отец последовал за Сузанной со шлафроком на руке, в одних штанах, застегнутых в спешке на единственную пуговицу, да и та в спешке только наполовину вошла в петлю.
- Она не забыла имени? - крикнул отец, приотворив дверь. - Нет, нет, - понимающим тоном отвечал священник. - И ребенку лучше, - крикнула Сузанна. - А как себя чувствует твоя госпожа? - Хорошо, - отвечала Сузанна, - лучше и ожидать нельзя. - Тьфу! - воскликнул отец, и в то же время пуговица на его штанах выскользнула из петли. - Таким образом, было ли его восклицание направлено против Сузанны или против пуговицы - было ли его тьфу! восклицанием презрения или восклицанием стыдливости - остается неясным; так это и останется, пока я не найду времени написать следующие три любимые мои главы, а именно: главу о горничных, главу о тьфу! и главу о пуговичных петлях.
А сейчас я могу сказать в пояснение читателю только то, что, воскликнув тьфу! отец поспешно повернулся - и, поддерживая одной рукой штаны, а на другой неся шлафрок, вернулся по коридору в постель, немного медленнее, чем следовал за Сузанной.
Глава XV
Эх, кабы я умел написать главу о сне!
Лучшего случая ведь не придумаешь, чем тот, что сейчас подвернулся, когда все занавески в доме задернуты - свечи потушены - и глаза всякого живого существа в нем закрыты, кроме единственного глаза - сиделки моей матери, потому что другой ее глаз закрыт вот уже двадцать лет.
Какая прекрасная тема!
И все-таки, хоть она и прекрасная, я взялся бы скорее и с большим успехом написать десяток глав о пуговичных петлях, нежели одну-единственную главу о сне.
Пуговичные петли! - - есть что-то бодрящее в одной лишь мысли о них - и поверьте мне, когда я среди них окажусь…
- - Вы, господа с окладистыми бородами, - - - напускайте на себя сколько угодно важности - - уж я потешусь моими петлями - я их всех приберу к рукам - это нетронутая тема - я не наткнусь здесь ни на чью мудрость и ни на чьи красивые фразы.
А что касается сна - - то, еще не приступив к нему, я знаю, что ничего у меня не выйдет, - я не мастер на красивые фразы, во-первых, - а во-вторых, хоть убей, не могу придать важный вид такой негодной теме, поведав миру - сон-де прибежище несчастных - освобождение томящихся в тюрьмах - пуховая подушка отчаявшихся, выбившихся из сил и убитых горем; не мог бы я также начать с лживого утверждения, будто из всех приятных отправлений нашего естества, которыми создателю, по великой его благости, угодно было вознаградить нас за страдания, коими нас карает его правосудие и его произволение, - сон есть главнейшее (я знаю удовольствия в десять раз его превосходящие); или какое для человека счастье в том, что когда он ложится на спину после тревог и волнений трудового дня, душа его так в нем располагается, что, куда бы она ни взглянула, везде над ней простерто спокойное и ясное небо - никакие желания - никакие страхи - никакие сомнения не помрачают воздух - и нет такой неприятности ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем, которую воображение не могло бы без труда обойти в этом сладостном убежище.
- «Бог да благословит, - сказал Санчо Панса, - человека, который первый придумал вещь, называемую сном, - - она вас закутывает как плащом с головы до ног». В этих словах для меня заключено больше и они говорят моему сердцу и чувствам красноречивее, нежели все диссертации на эту тему, выжатые из голов ученых, взятые вместе.
Отсюда, впрочем, не следует, чтобы я всецело отвергал суждения о сне Монтеня - в своем роде они превосходны - - - (цитирую на память).
Мы наслаждаемся сном, как и другими удовольствиями, - говорит он, - не смакуя его и не чувствуя, как он протекает, и улетучивается. - Нам бы надо было изучать его и размышлять над ним, чтобы воздать должную благодарность тому, кто нам его дарует. - С этой целью я приказываю беспокоить себя во время сна, чтобы получить от него более полное и глубокое удовольствие. - И все-таки, - говорит он далее, - мало я вижу людей, которые умели бы, когда нужно, так без него обходиться, как я; тело мое способно к продолжительному и сильному напряжению, лишь бы оно не было резким и внезапным, - в последнее время я избегаю всяких резких физических упражнений - ходьба пешком никогда меня не утомляет - но с ранней молодости я не люблю ездить в карете по булыжной мостовой. Я люблю спать на жесткой постели и один, даже без жены. - Последние слова могут возбудить недоверие у читателя - но вспомните: «La Vraisemblance (как говорит Бейль, по поводу Лицетуса) n'est pas toujours du c?t? de la V?rit?». На этом и покончим о сне.
Глава XVI
- Если только жена моя не запротестует, - брат Тоби, Трисмегиста оденут и принесут к нам, пока мы здесь завтракаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
- Нет, нет, - сказал отец Сузанне; - погодите, я встану. - - Некогда ждать, - вскричала Сузанна, - ребенок весь черный, как мой башмак. - Трисмегист, - сказал отец. - Но постой - у тебя дырявая голова, Сузанна, - прибавил отец; - сможешь ли ты донести Трисмегиста через весь коридор, не рассыпав его? - Донесу ли я? - обидчиво воскликнула Сузанна, захлопывая дверь. - Голову даю на отсечение, что не донесет, - сказал отец, соскакивая в темноте с кровати и ощупью отыскивая свои штаны.
Сузанна во всю мочь бежала по коридору.
Отец старался как можно скорее найти свои штаны.
У Сузанны было преимущество в этом состязании, и она удержала его. - Узнала: Трис - и что-то еще, - проговорила она. - - Ни одно христианское имя на свете, - сказал священник, - не начинается с Трис - кроме Тристрама. - Тогда Тристрам-гист, - сказала Сузанна.
- Без всякого гиста, дуреха! - ведь это мое имя, - оборвал ее священник, погружая руку в таз: - Тристрам! - сказал он, - и т. д. и т. д. и т. д. - Так был я назван Тристрамом - и Тристрамом пребуду до последнего дня моей жизни.
Отец последовал за Сузанной со шлафроком на руке, в одних штанах, застегнутых в спешке на единственную пуговицу, да и та в спешке только наполовину вошла в петлю.
- Она не забыла имени? - крикнул отец, приотворив дверь. - Нет, нет, - понимающим тоном отвечал священник. - И ребенку лучше, - крикнула Сузанна. - А как себя чувствует твоя госпожа? - Хорошо, - отвечала Сузанна, - лучше и ожидать нельзя. - Тьфу! - воскликнул отец, и в то же время пуговица на его штанах выскользнула из петли. - Таким образом, было ли его восклицание направлено против Сузанны или против пуговицы - было ли его тьфу! восклицанием презрения или восклицанием стыдливости - остается неясным; так это и останется, пока я не найду времени написать следующие три любимые мои главы, а именно: главу о горничных, главу о тьфу! и главу о пуговичных петлях.
А сейчас я могу сказать в пояснение читателю только то, что, воскликнув тьфу! отец поспешно повернулся - и, поддерживая одной рукой штаны, а на другой неся шлафрок, вернулся по коридору в постель, немного медленнее, чем следовал за Сузанной.
Глава XV
Эх, кабы я умел написать главу о сне!
Лучшего случая ведь не придумаешь, чем тот, что сейчас подвернулся, когда все занавески в доме задернуты - свечи потушены - и глаза всякого живого существа в нем закрыты, кроме единственного глаза - сиделки моей матери, потому что другой ее глаз закрыт вот уже двадцать лет.
Какая прекрасная тема!
И все-таки, хоть она и прекрасная, я взялся бы скорее и с большим успехом написать десяток глав о пуговичных петлях, нежели одну-единственную главу о сне.
Пуговичные петли! - - есть что-то бодрящее в одной лишь мысли о них - и поверьте мне, когда я среди них окажусь…
- - Вы, господа с окладистыми бородами, - - - напускайте на себя сколько угодно важности - - уж я потешусь моими петлями - я их всех приберу к рукам - это нетронутая тема - я не наткнусь здесь ни на чью мудрость и ни на чьи красивые фразы.
А что касается сна - - то, еще не приступив к нему, я знаю, что ничего у меня не выйдет, - я не мастер на красивые фразы, во-первых, - а во-вторых, хоть убей, не могу придать важный вид такой негодной теме, поведав миру - сон-де прибежище несчастных - освобождение томящихся в тюрьмах - пуховая подушка отчаявшихся, выбившихся из сил и убитых горем; не мог бы я также начать с лживого утверждения, будто из всех приятных отправлений нашего естества, которыми создателю, по великой его благости, угодно было вознаградить нас за страдания, коими нас карает его правосудие и его произволение, - сон есть главнейшее (я знаю удовольствия в десять раз его превосходящие); или какое для человека счастье в том, что когда он ложится на спину после тревог и волнений трудового дня, душа его так в нем располагается, что, куда бы она ни взглянула, везде над ней простерто спокойное и ясное небо - никакие желания - никакие страхи - никакие сомнения не помрачают воздух - и нет такой неприятности ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем, которую воображение не могло бы без труда обойти в этом сладостном убежище.
- «Бог да благословит, - сказал Санчо Панса, - человека, который первый придумал вещь, называемую сном, - - она вас закутывает как плащом с головы до ног». В этих словах для меня заключено больше и они говорят моему сердцу и чувствам красноречивее, нежели все диссертации на эту тему, выжатые из голов ученых, взятые вместе.
Отсюда, впрочем, не следует, чтобы я всецело отвергал суждения о сне Монтеня - в своем роде они превосходны - - - (цитирую на память).
Мы наслаждаемся сном, как и другими удовольствиями, - говорит он, - не смакуя его и не чувствуя, как он протекает, и улетучивается. - Нам бы надо было изучать его и размышлять над ним, чтобы воздать должную благодарность тому, кто нам его дарует. - С этой целью я приказываю беспокоить себя во время сна, чтобы получить от него более полное и глубокое удовольствие. - И все-таки, - говорит он далее, - мало я вижу людей, которые умели бы, когда нужно, так без него обходиться, как я; тело мое способно к продолжительному и сильному напряжению, лишь бы оно не было резким и внезапным, - в последнее время я избегаю всяких резких физических упражнений - ходьба пешком никогда меня не утомляет - но с ранней молодости я не люблю ездить в карете по булыжной мостовой. Я люблю спать на жесткой постели и один, даже без жены. - Последние слова могут возбудить недоверие у читателя - но вспомните: «La Vraisemblance (как говорит Бейль, по поводу Лицетуса) n'est pas toujours du c?t? de la V?rit?». На этом и покончим о сне.
Глава XVI
- Если только жена моя не запротестует, - брат Тоби, Трисмегиста оденут и принесут к нам, пока мы здесь завтракаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181