И, не обращая внимания на возмущенные восклицания Эша, прошел, увлекая за собой остальных, через занавешенные двери в полутьму клубного холла.– Найди-ка нам, парень, столик, – обернулся он к вышибале. – И принеси бутылочку шотландского виски. Да проследи, чтобы нам никто не мешал.Вышибала заколебался, но решил не спорить и проводил их вниз по лестнице в ресторан. Спускаясь, они слышали приглушенные звуки оркестра, исполнявшего какую-то невнятную мелодию. Им достался столик в конце зала. Музыкантов было всего двое, а вокруг сцены за столиками по две и по три сидели девицы. Заметив новых гостей, две из них поднялись с места, но великан-вышибала отрицательно покачал головой, Пока не принесли виски, Эш то и дело опасливо поглядывал на Лимаса, а Кифер, казалось, слегка скучал. Официант принес бутылку виски и три бокала, и они молча глядели, как он понемногу наливал в каждый бокал. Лимас отобрал у него бутылку и долил всем троим. После чего перегнулся через стол и спросил Эша:– А теперь объясните, что все это, черт побери, значит?– А в чем дело? – кажется, растерялся Эш. – Что вы имеете в виду, Алек?– В тот день, когда меня выпустили из тюрьмы, вы тащились за мной от самых ворот, – спокойно начал Лимас. – С какой-то дурацкой историей о встрече в Берлине. Вы вернули мне деньги, которых у меня не одалживали. Вы кормили меня роскошными обедами и привезли к себе домой.– Ну, если все дело в этом… – покраснев, пробормотал Эш.– Не перебивайте меня, – рявкнул Лимас. – Подержите язык за зубами, пока я не договорю до конца, ясно? Ваш членский билет выписан на имя Мерфи. Это ваше имя?– Нет, не мое.– Значит, ваш друг по фамилии Мерфи одолжил вам свой членский билет?– Нет, по правде говоря, это не так. Я иногда захожу сюда подцепить девку. И вступил в клуб под фальшивым именем.– Тогда почему ваша квартира зарегистрирована на имя Мерфи? – спросил Лимас.Тут наконец заговорил Кифер.– Езжай-ка домой, – сказал он Эшу. – Мы сами разберемся.На сцене девица исполняла стриптиз – молодая, довольно неряшливого вида, с темным синяком на ляжке. Ее нагота была столь жалкой и тщедушной, что даже не возбуждала – безвкусная и антиэротичная. Она медленно поворачивалась, временами дергая руками и ногами, словно музыка доходила до нее лишь урывками, и не сводила с публики глаз заинтригованного ребенка, внезапно оказавшегося в компании взрослых. Вдруг темп музыки резко ускорился, девица отреагировала на это, как собака на свист, и начала раскачиваться туда-сюда. Сняв на последней ноте бюстгальтер, она подняла его высоко над головой, выставив на всеобщее обозрение тощее тело с тремя нелепыми полосками фольги, болтавшимися на нем, как мишура на осыпавшейся елке.Стриптиз они посмотрели молча, Лимас и Кифер.– Вероятно, сейчас вы приметесь уверять меня, что мы с вами видели в Берлине кое-что получше, – сказал в конце концов Лимас, и Кифер заметил, что он все еще в бешенстве.– Вы, думаю, действительно, видели, – мирно ответил он. – Сам я частенько бывал в Берлине, но, боюсь, ночные клубы не по моей части.Лимас ничего не сказал на это. – Не подумайте, что я ханжа. Скорее уж прагматик. Если мне нужна женщина, я знаю много способов заполучить ее подешевле, а когда мне хочется потанцевать, нахожу для этого более подходящие места.Лимас, казалось, не слушал его.– Может быть, вы все-таки объясните мне, почему этот пидер пристал ко мне? – спросил он.Кифер кивнул.– Разумеется. Пристал, потому что я приказал ему.– Для чего?– Вы представляете для меня определенный интерес. Я хотел бы сделать вам предложение по части работы – журналистской, разумеется.Снова пауза.– Журналистской, – сказал Лимас. – Понятно.– Я руковожу агентством. Международная служба информации, знаете ли. Мы хорошо платим, очень хорошо, за интересный материал.– Кто публикует материал?В голосе Лимаса послышались угрожающие нотки, и на мгновенье, всего на мгновенье, по гладкому лицу Кифера пробежала тень уважительного признания.– Клиенты международного ранга. У меня есть компаньон в Париже, который размещает большую часть моего материала. Часто я сам не знаю, кто именно публикует. Признаться, – добавил он с обезоруживающей улыбкой, – мне на это наплевать. Они платят и просят приносить еще. Это, Лимас, люди, не привыкшие мелочиться, они платят щедро, они, например, готовы переводить деньги на счета в иностранные банки, где никого не заботят такие пустяки, как подоходный налог.Лимас ничего не ответил. Он сидел, держа обеими руками бокал и уставясь в него.«О Господи, – думал он, – они нарушают собственные правила, это уже ни в какие ворота не лезет». Ему пришла в голову дурацкая шутка, бытующая на танцульках: подобное предложение порядочная девушка не может принять до тех пор, пока не поймет, сколько ей заплатят. Тактически, решил он, они действуют совершенно правильно: я сижу в полном дерьме, только что из тюрьмы, сильнейшее неприятие окружающего. Святую невинность я из себя строить не стану и не стану говорить, будто они оскорбили во мне чувства британского джентльмена и патриота.С другой стороны, они не могут не считаться с практическими препятствиями и затруднениями. Они понимают, что ему, конечно, страшно, ибо британская разведка преследует предателей и перебежчиков, как Господь Бог Каина. И вообще, во всем этом деле есть немалый риск. Они должны учитывать то, что непоследовательность, свойственная человеческой природе, может свести на нет наилучшим образом спланированную операцию; что мошенники, лжецы и преступники способны порой устоять перед любым давлением, тогда как респектабельного джентльмена можно при случае склонить к государственной измене за понюшку табаку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67