Они сказали мне чтобы я разыскала их, если…– Как? Как разыскала? Каким образом?Наконец она сказала:– Он живет в Челси… Его зовут Смайли… Джордж Смайли… Я должна была позвонить ему.– И ты позвонила?– Нет!Карден захлопнул свое досье. Смертельная тишина воцарилась в зале. Указав пальцем на Лимаса, Карден заговорил совершенно бесстрастно, отчего его слова казались еще страшнее:– Смайли хотел выяснить, не слишком ли много разболтал ей Лимас. Лимас сделал то, чего никак не могла ожидать от него британская разведслужба: он завел себе девицу и выплакался у нее не груди.Карден негромко засмеялся, словно все это было лишь милой шуткой.– Точно так же, как Карл Римек. Лимас совершил ту же ошибку.– Лимас когда-нибудь рассказывал о себе? – продолжил допрос Карден.– Нет.– И ты ничего не знаешь о его прошлом?– Нет. Я знаю, что он чем-то занимался в Берлине. Какое-то правительственное задание.– Значит, он все-таки кое-что рассказывал? Он говорил тебе, что был женат?После долгого молчания Лиз кивнула.– А почему ты не повидалась с ним, когда он попал в тюрьму? Ты ведь могла навестить его.– Я думала, что ему этого не хочется.– Понятно. А ты писала ему?– Нет. Да, один раз.., просто, чтобы сказать ему, что я буду его ждать. Я не думала, что он придаст этому какое-то значение.– А ты не думала, что он тоже этого хочет?– Нет.– А когда его выпустили, ты не пыталась встретиться с ним?– Нет.– Он должен был куда-то поехать? Его ждала какая-нибудь работа или друзья?– Не знаю.., не знаю…– Значит, у вас все было кончено? – спросил Карден с ухмылкой. – Ты завела себе другого любовника?– Нет! Я ждала его.., я всегда буду ждать его. – Она замолчала, а потом уточнила:– Я просто хочу, чтобы он вернулся.– Тогда почему ты не написала ему? Почему не попыталась найти его?– Он запретил мне это. Он.., он заставил меня поклясться, что я.., никогда не буду искать его…– Значит, он собирался попасть в тюрьму? – торжествующе спросил Карден.– Нет. Не знаю. Я не могу говорить то, чего не знаю.– А в тот последний вечер, – голос Кардена звучал теперь резко и грубо, – в тот вечер перед дракой он заставил тебя повторить эту клятву? Да?Совершенно обессилев, она кивнула с жалобным выражением капитуляции на лице.– Да.– И вы простились?– Да, мы простились.– После ужина, разумеется. Было уже довольно поздно. Или ты провела с ним всю ночь?– Я ушла после ужина. Пошла домой, но не сразу. Сперва бродила, сама не знаю где. Просто бродила по улицам.– А как он объяснил ваш разрыв?– Он не рвал со мной, – сказала она. – Нет, не рвал. Просто он сказал, что ему нужно кое-что сделать, отплатить кому-то, чего бы это ни стоило, а потом, когда все будет позади, он вернется и, если я еще буду ждать…– И ты, конечно, сказала, – насмешливо предположил Карден, – что всегда будешь ждать его? Верно? Уверен, что так. Что ты его никогда не разлюбишь. Так?– Да, – просто ответила Лиз.– И он сказал, что пришлет тебе деньги?– Он сказал.., сказал, что все не так страшно, как кажется. Что я.., что обо мне позаботятся.– И поэтому ты не стала разбираться, когда какой-то благотворительный фонд ни с того ни с сего уплатил за тебя тысячу фунтов?– Да! Именно поэтому. Вы теперь все знаете. Вы знали все с самого начала. Если вы и так все знали, для чего вы посылали за мной?Карден невозмутимо дождался, пока она перестанет всхлипывать.– Вот, – сказал он, обращаясь к трибуналу, – вот вам свидетельство защиты. Мне только очень жаль, что девица, у которой чувства подменяют разум, а честность сведена на нет крупной суммой денег, была признана нашими британскими товарищами достойной вести партийную работу.Поглядев на Лимаса, а затем на Фидлера, он грубо бросил:– Она просто идиотка. Но тем не менее очень хорошо, что она подвернулась Лимасу. Уже не в первый раз реваншистский план наших врагов рушится из-за извращенности его создателей.Он коротко и рассчитанно поклонился трибуналу и сел на место.Они там в Лондоне, должно быть, совсем рехнулись. Он же говорил им, чтобы ее оставили в покое. А теперь стало ясно, что с того самого момента, когда он исчез из Англии, даже еще раньше – с того момента, как он угодил в тюрьму, какой-то паршивый идиот взялся за дело – платил по счетам, ублажал бакалейщика, домовладельца, а главное, Лиз. Какой бред! Какое безумие! Чего они хотели? Убить Фидлера? Убить своего агента? Провалить собственную операцию? Неужели все это сделал Смайли? Неужели из-за уколов своей паршивой совести? Теперь ему оставалось только одно – взять все на себя и попытаться спасти Лиз и Фидлера.Но как, черт побери, им все это стало известно? Он был уверен, что избавился от «хвоста», когда направлялся после обеда с Эшем к дому Смайли. А деньги? Откуда им известна байка о том, что он якобы украл в Цирке деньги? Эта байка была исключительно для внутреннего пользования… Откуда же они узнали про нее? Откуда, черт побери?Озадаченный, сердитый и крайне пристыженный, он медленно пошел между рядами, машинально переступая одеревеневшими ногами, точно человек, идущий на эшафот. Глава 23. Признание – Ладно, Карден.Лицо его было белым и неподвижным, словно изваянным из камня, голова чуть откинута назад и вбок, точно он прислушивался к какому-то отдаленному звуку. В нем ощущался некий пугающий покой – не поражения, а самоконтроля, и все тело, казалось, держалось железной рукой его воли.– Ладно, Карден. Пусть ее уведут.Лиз смотрела на него, лицо ее было сморщенным и некрасивым, темные глаза были полны слез.– Нет, Алек.., нет, – сказала она. Для нее словно не было больше никого в зале, только Лимас, высокий и стройный, как воин.– Не говори им, – начала она громко, – если это ради меня, то не надо ничего рассказывать им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67