– Да.
– Я помешала?
– Нет-нет, зайдите.
Кетти вошла и присела на краешек стула. Она знала, как велик страх Теодоры за судьбу Вестхеймов, и потому как-либо упоминать о них в разговоре сегодня остерегалась – не расстроило бы это Тедди еще больше.
Словно зная, о чем думает тетя, Тедди сказала:
– Все мои мысли сосредоточились на Урсуле и Зигмунде с того момента, как я стала читать газеты. Я уверена, тетя Кетти, это для вас никакая не новость.
– Нет, конечно, Тедди. Твои чувства к ним весьма глубокие и, само собой разумеется, твое беспокойство за них возросло еще больше после… после того, что мы прочитали.
– Я была не в силах выбросить из головы увиденное на фотоснимках в газетах… эти кошмарные образы. О, тетя Кетти! – воскликнула она треснувшим от боли голосом. – А что, если Зигмунд с Урсулой погибли в одном из этих кошмарных мест? – Голос ее упал, глаза наполнились слезами. – Я себе места не нахожу от страха за них, и, по-моему, я уже не в состоянии мыслить трезво.
– Знаю, как это трудно, но ты не должна терять надежду, веру. И не забывай о том, что последняя весточка от Арабеллы фон Виттинген была очень обнадеживающей.
– Но это было так давно, с тех пор прошло несколько лет.
– Не важно. – Кетти подалась вперед и продолжала самым убедительным тоном: – С тех пор у баронессы не было возможности подать о себе весть, мне это ясно. А с другой стороны, это может означать лишь то, что сохраняется статус-кво. Она же тебе сказала, когда звонила из Швейцарии, что Вестхеймы живут в замке у фон Тигалей в Марк-Бранденбурге, где они в безопасности. И ты сама же без конца мне повторяла, что там они наверняка будут целы и невредимы.
– Да, и что фон Тигель мог запросто их там спрятать. Там есть десятки тайных ходов и подвалов под замком, которому много веков. Я думаю, там имеются даже тайные помещения и коридоры. – Тедди поглядела на тетку и продолжала: – Я не сомневаюсь, что с ними все в порядке, если только они в замке. Но я прямо теряюсь в догадках, остались ли они там. Был и остается главный повод для моей тревоги: не пришлось ли им по какой-либо причине уехать оттуда и вернуться в Берлин. В городе их могли арестовать и отправить… в лагерь, или же они могли быть убиты во время налета авиации союзников.
– Тедди, милая, мы обсуждали это много раз, и я не собираюсь рассеивать твои тревоги или опровергать твои доводы. Видит Бог, что у тебя достаточно резонов для беспокойства об Урсуле с Зигмундом. Но в мыслях у тебя должна быть вера в их спасение, где бы они ни находились, какие бы обстоятельства ни сложились. Если у тебя не будет веры, ты спятишь с ума.
Тедди молчала.
– И еще, дорогая Тедди, – медленно и тихо добавила Кетти, – есть Максим, который должен занимать твои мысли, мальчик так нуждается в тебе.
– Я никогда не перестану надеяться, – сказала Тедди. – Я буду продолжать верить в то, что они живы, пока у меня не появятся доказательства, что их нет.
31
Красно-бело-синий «Юнион Джек», колеблемый ветром, свисал из каждого окна. Люди на улицах танцевали, веселились и пели, смеялись и плакали; они обнимались и целовались, не разбирая, друзья ли, незнакомцы ли, и всех переполняло счастье, гордость, торжество.
Ярко сверкали окна – светомаскировку отменили, – и по всей стране пылали праздничные костры, пламя которых пожирало чучела Гитлера. Кабачки были переполнены пившими за здоровье парней в синем и хаки, за здоровье друг друга. Люди выкрикивали: «Да здравствует Уинстон, он привел нас к победе!» Это было во вторник вечером восьмого мая, и ликовала вся Англия. Накануне в понедельник седьмого ровно в два сорок ночи утра представитель Верховного Главнокомандования Германии генерал Альфред Йодль и адмирал Ганс фон Фридебург, уполномоченный адмиралом Карлом Денитцем, официальным главой германского государства, подписывали Пакт о безоговорочной капитуляции всех германских сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил в Европе перед Союзным Экспедиционным корпусом и перед Советским Союзом. Война с Германией была сразу и полностью завершена.
Великобритания одержала победу, и англичане праздновали День Победы в Европе. По этому случаю все поголовно высыпали на улицы: не найти лучшего места, где можно поделиться радостью со своими бурно ликовавшими согражданами в этот поистине всенародный праздник, который отныне и навсегда будет напоминать о низвержении самого злодейского и преступного режима в мировой истории.
Тедди с тетей Кетти были среди тысяч горожан, стоявших поблизости от Палаты Общин в ожидании выступления премьер-министра. В три часа дня он обратился по радио с речью к народу, но людские толпы хотели еще и увидеть этого «британского бульдога» – их любимца Уинни, великого лидера, возможно, самого великого из всех, кого знала их страна, того, кто привел их к трудной и славной победе.
Восторженный и оглушительный рев толпы встретил кумира, появившегося ровно в десять тридцать вечера того же дня на балконе одного из правительственных зданий. Он был во фраке, и два пальца поднятой правой руки – указательный и средний – были выкинуты в знаменитом жесте, означавшем победу.
Разлившееся на мили море человеческих лиц пожирало его глазами. Когда он начал произносить речь, Тедди и Кетти и тысячи бушевавших вокруг людей смолкли, на Уайтхолл опустилась глубочайшая тишина почтения.
Дорогие мои друзья, – начал Уинстон Черчилль, – этот час – вам. Эта победа принадлежит не партии и не какому-либо классу. Это победа всей великой Британской нации. Мы на этом древнейшем острове были первыми, кто обнажил меч против тирании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178