Ситуация сложилась нестандартная. Агентура донесла, что идет большой караван со «стингерами». Ох уж эти «стингеры», сколько бед они доставляют авиации... Командование поставило жесткие условия — караван уничтожить. Группа вышла. И когда до предполагаемого времени встречи осталось меньше суток, пришло еще одно сообщение — другой караван движется впереди основного. Караван с наркотиками.
Посылать вертолет — можно спугнуть моджахедов. Кто знает, где у них сидят свои люди, как они контролируют подступы к долине, где и должно развернуться действие. Какими средствами связи располагают. Группу высаживали далеко от основного направления, чтобы сбить возможных информаторов со следа. Сначала связь была устойчивая. Все шло по плану. А в последние сутки эфир доносит только треск, писк и молчание.
Если Тарханов не разберется, он может принять первый караван за нужный и завязнуть в бою с ним, а в это время второй — основной — просто обойдет их, если не захочет прийти первому на помощь. Владимир Андреевич специально приехал в батальон, чтобы проконтролировать ход операции. Как он хотел бы оказаться сейчас там, вместе с этим старлеем, чтобы самому принять участие в действии. Самому всегда легче, самому всегда кажется, что поступишь правильно.
Сколько трубок было выкурено за это время...
Сколько шагов пройдено по небольшой комнате...
Ожидание утомляло, напряжение нарастало. Так же нервничал и комбат, который связывал многие надежды с пополнением батальона. И вот первая операция, такая важная, и нечаянно получилось, что такая сложная.
— Есть, товарищ подполковник! — Ефрейтор-связист даже закричал от радости. — Памир на связи.
Первым до трубки допрыгнул подполковник.
Комбат оказался рядом и вытянул мощную шею, стараясь приблизить свое ухо к трубке.
— Памир, я Соловей. Слушаю тебя.
— Соловей! Я — Памир. Докладываю. Задание выполнено. Прошу выслать вертолет для вывоза раненых. Срочно. Обязательно с врачом. Повторяю.
Срочно вертолет с врачом...
— Второй караван...
— Второй караван уничтожен. Первый я пропустил через себя. Иду на преследование. Вышлите вертолет за ранеными. Я оставляю им прикрытие.
— Сколько раненых?
— Четыре человека. Один тяжелый. Один с серьезными ожогами. Вертолет требуется немедленно.
— Почему так долго молчали в эфире?
— Заметил наблюдателей противника. Сохранял молчание в целях маскировки. Когда вертолет будет — мать вашу! — я спрашиваю?
Владимир Андреевич растерянно передал трубку рации комбату. Оперативные вопросы уже ему решать. А самого подполковника просто возмутила речь старшего лейтенанта в эфире. Конечно, никто тому не представлялся, и не знал старлей, с кем разговаривает. Но тем не менее...
А впрочем... Вдруг представил Владимир Андреевич себя на месте командира роты — там раненые, вертолет требуется немедленно, а его начинают сначала расспрашивать... Старлей прав. В первую очередь он заботится о своих людях, а потом уже отвечает на вопросы. Что ему за дело до беспокойного ожидания в штабе. Так и надо себя вести. Тогда и твои люди будут на тебя надеяться, будут идти за тобой в бой, зная, что ты не бросишь их в беде. Тысячу раз прав старлей!
Комбат уже отдал распоряжение о вывозе раненых. Передавал летчикам координаты — отмеченную на карте точку. Вернулся к подполковнику. Он, конечно же, слышал, как командир роты покрыл матом старшего по званию. И ждал реакции, готовый, Владимир Андреевич видел, грудью встать на защиту своего офицера.
— Боевой парень, а? — со смехом спросил подполковник. — А ты говоришь, опыта у него нет. У него школа хорошая. Я сам через эту школу проходил.
И язык... тоже, надо сказать, хороший. За своих парней глотку перегрызет.
— А у нас все такие, — ответил комбат. — Иначе нам не выжить.
— Дождусь я, пожалуй, его. Посмотреть хочу, что за старший лейтенант такой выискался.
Раненых вывезли быстро. Только узнать у них, как прошла операция, не удалось. Солдат сразу отправили в госпиталь. А полностью группу эвакуировали лишь на следующее утро. Причем пришлось вызывать для этого еще и штурмовые вертолеты. Старший лейтенант Тарханов догнал и уничтожил первый караван, но едва успел закончить этот бой, как тут же ввязался в следующий — с подоспевшей к духам помощью. Ему пришлось бы туго, но он вовремя отступил на господствующую высоту и оттуда применил против моджахедов «стингеры», которые захватил в уничтоженном караване. Ручные ракетные установки класса «земля — воздух» оказались вполне пригодными и для использования в классе «земля — земля».
Бой в окружении длился почти всю ночь. Когда от роты пришло сообщение и просьба о применении штурмовых вертолетов, Владимир Андреевич сам вылетел вместе с подмогой к месту боя. И даже удивился, увидев сверху всю картину.
Тарханов умудрился занять не просто первую попавшуюся высоту, а целую крепость, со стенами-брустверами, выложенными из крупных камней-валунов, с полнопрофильными окопами. Даже недоумение возникло — как же сами моджахеды не заняли такую позицию раньше спецназовцев, они-то знают местность гораздо лучше пришельцев. Как потом оказалось, каменные бастионы солдаты сами выстроили ночью, выкатывая валуны по кругу, и окопы вырыли сами же.
— Да, — уже после возвращения на базу, выслушав это объяснение, сказал Владимир Андреевич, — ты своих пацанов натаскал здорово.
— Они в два раза превышают норматив времени по рытью окопов.
— Это хорошо. А где твой автомат?
— А я из него стрелять не люблю, — упрямо наклонив голову и чувствуя — привычный уже, видимо, к этому, — что предстоит очередная придирка старшего офицера, ответил Тарханов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131