Едем? Надо Же узнать все подробнее.
— Едем, — вдруг решительно согласился француз. Он оказался парнем не робкого десятка, хотя понимал, что умудрился влипнуть в странную историю, которая может иметь тяжелые и далеко идущие последствия.
Глава 6
Граница с Чечней.
Капитан Анатолий Сохно
Он уже спиной и корнями коротких жестких волос чувствовал, что скоро его, возможно, «достанут».
В воздухе сгущается угроза. Она, эта угроза, заставляет порой оглядываться на улице, ловить на себе взгляды тех людей, которым он и помогает. Взгляды тут же становятся суетливыми, потом рассеянными, срочно ищут любой предмет, на который следует внимательно уставиться, — на обломок кирпича или на чирикающего воробья. Только бы не на него Не глаза в глаза Но самое странное в том, что он — защитник и спасатель — не ощущает в этих взглядах доброты и приветливости, элементарной благодарности. Его боятся. Боятся того, что чеченцы в конце концов придут за ним сюда, и тогда достанется многим. Война и граница сделали людей настолько пугливыми, что вскрик соседа за забором — наступил босой ногой на острую щепку — заставляет замирать в напряженном ожидании.
За его голову обещали заплатить сто тысяч баксов Чеченцы знают — в этом нет сомнения, — кто против них действует. Не знают только, как найти этого человека. Но лишь потому, что никто организованно не взялся за его поиск.
Во время недавнего непродолжительного отъезда Сохно на Урал какие-то люди искали его в Курской.
Видимо, был донос. И, как сообщили Толику казаки, которые по-прежнему охотно с ним сотрудничали, чеченцы в том случае работали совместно со ставропольской прокуратурой.
Да, обвинения в его адрес могли выдвинуть довольно суровые Даже только по тем фактам, когда он работал совершенно открыто, на глазах у всех. Расстрел из «газонокосилки» — испытательного крупнокалиберного гранатомета «РГ-6» — сначала машины с вооруженными бандитами на площади в самой станице, потом короткий рейд в Чечню вместе с помощниками, и там такой же расстрел грузовиков с людьми, направляющимися в Курскую отомстить за братьев из своего тейпа. И очень трудно доказать, что ты не верблюд, что ты нашел единственный путь борьбы с похитителями людей. Кому это доказывать? Доказывать это — значит показать, что та же прокуратура руки из карманов вытащить не может. И не умеет, и взятки мешают.
Местные менты сами постоянно ходят под прицелом. Ситуацию понимают лучше других. И хотя с бывшим капитаном спецназа ГРУ демонстративно не общаются, понимают — он делает то, что не в состоянии выполнить они. Как ни странно это звучит, но «не в состоянии» как раз в силу своей должности — не могут они защищать жителей района жесткими методами, такими же жесткими, как действия самих чеченцев Их самих тогда быстро отправят по этапу в места не столь отдаленные, а бандиты могут расквитаться с беззащитными семьями. Сохно уже знал, что из краевой прокуратуры приходил на него запрос в районный отдел. Но менты здесь люди понимающие — его не видят. Совершенно не видят, словно он прозрачный.
Он стал особо осмотрителен. На всякий случай в нынешнем месяце даже пить бросил. Как-то даже очень легко. Сам от себя такой легкости не ожидал Решил — и как пистолет к виску, все! И начал думать, каким образом он стал бы заманивать в хитрую ловушку сам себя. Ответ был один: только на основной деятельности его и возможно поймать.
Официальные власти, подвернись случай, подставят Сохно ножку не раздумывая. И тем не менее к нему лично уже несколько раз обращались за помощью. А он потом слышал по радио, как кто-то из официальных лиц России заявляет — заложник вызволен из плена в ходе оперативно-розыскных мероприятий, выкуп за него заплачен не был. Это радовало читающий газеты, слушающий радио и смотрящий телевизор народ. Народ наивно думал, что остались, оказывается, в России силы, которые что-то могут.
Значит, не все еще потеряно. Самого Сохно официальные лица, естественно, не вспоминали. Следовательно, он дольше будет жить.
И еще Толик устроил себе несколько запасных логовищ — жилищами это назвать, конечно же, нельзя. Точно так же, как и его почти постоянное место ночлега — комнатушку в котельной. Натуральные логовища, норы, берлоги, как у диких лесных зверей.
Вообще почти за три года, что Толик Сохно прожил на границе, он успел приготовить себе такую кучу различных убежищ, что мог, переходя от одного к другому, пройти ночами всю Чечню до границы с Грузией и не оставить следов. Уж чему-чему, а умению маскироваться за время службы в спецназе ГРУ он обучился в совершенстве. Точно так же, как передвигаться незамеченным и неслышимым, нападать без звука и убивать врага так, что тот не успеет даже стон издать. Склон горы, каменистые скалы Какой дурак полезет под скалу, рискуя сорваться. А там, отодвинь камень — вход в нору с жесткой лежанкой, со складом оружия и боеприпасов, с запасом продуктов питания длительного хранения, обязательная походная аптечка. Труба от маленького очага выходит за скалу, чтобы не было заметно закопченного камня.
Печь топится только по ночам древесным углем, который не дает искр.
Таких нор много, очень много. Подолгу жить там, естественно, не смог бы никто. Кроме него.
Иногда он ловил себя на мысли, что потерял обыкновенный человеческий облик. Понимал вдруг, что так жить, как живет он, неестественно для человека. Нет, он не стал озлобленным мстителем, он не стал маньяком-убийцей, одержимым желанием не давать чеченцам спокойно спать. Но приходили к нему люди, у которых украли сына. Просили помочь. Он отправлялся в глубь Чечни, не зная кто, из какого тейпа, из какого селения украл мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131