Комплект обмундирования и дополнительный боекомплект доставили и для группы Макарова.
Очень кстати, потому что задуманный им рейд без связи проводить было бы трудно. А что касается запаса патронов, то Слава уже подумывал, где бы можно было ими разжиться. Предполагал потрясти отзывчивых в таких делах сербов.
Саша Юрьев, понятно, рвался как раз туда, в самую гущу, где можно было найти следы таинственного оружия, которое так на него подействовало и, что греха таить, действовало до сих пор. Иначе не пытался бы он всеми правдами и не правдами реабилитировать собственное бегство. Но Макаров снова рассудил по-своему. Он сразу же сделал большие перестановки в группах, пришлось задействовать и ребят своей десятки, чтобы у Юрьева оказались только русские, причем из старых вояк, которые «прошли» Боснию и лучше знали местные языки. Достаточно, по крайней мере, для того, чтобы сойти за местного жителя перед каким-нибудь иностранцем.
Перед тем же французским журналистом. Инструктаж этой группе Слава давал отдельно. Совершенно ни к чему, чтобы кто-то, кроме русских, бойцов проверенных и все-таки своих, знал, что они сотрудничают с российскими разведчиками. Конечно, при первой встрече присутствовали и другие члены группы Макарова. Но о чем шел разговор командира с посторонними — никто не знает. Получал сведения...
Делился сведениями... Журналисты просили о встрече... Это выглядело естественно. И даже запись Тархановым на диктофон это косвенно подтверждает.
Вот и все. Дальше — сам Юрьев и его ребята могут дать показания для Тарханова и француза. Пусть записывают. Но — по-русски ни слова. Строго. Соблюдать абсолютную секретность. Не хватало еще, чтобы француз написал в своей газете, что на территории Македонии он встречался с русскими наемниками, воюющими за сербов. Это будет скандалом.
Сам того не подозревая, Слава придумал лучшую страховку для Тарханова, прикрывая его перед желающим все знать дотошным французом. Более того, даже не думая об этом, он начал действовать, как действовал бы, будучи российским разведчиком. Соблюдал интересы своей страны. И уже попутно заботился об интересах Югославии. Одно другому, впрочем, не мешало. Он сам не знал, к кому себя причислить.
Российского гражданства его никто официально не лишал. Югославское он сумел получить совсем недавно. Такое двоякое положение всегда могло оказаться ему на руку. Когда выгодно, он мог стать русским, при надобности — сербом. И в том и в ином случае может говорит, не солгав.
Группу Ежи Слава инструктировал совсем иначе.
— Видел хоть кто-нибудь, как голодные волки ищут добычу? Нет? Носом тянут во все стороны, рыскают в свободном поиске... Сегодня вы должны стать голодными волками. И завтра, и послезавтра. Пока добычу не найдете. Пока не нажретесь. Разбиться на тройки, и в свободный поиск. Цель поиска ясна?
— Ясна.
— Район определим мы с Ежи. В остальном — как обычно. Осторожнее на минах. Горы ими усыпаны. Постарайтесь найти албанцев, которые во время вашего наступления стояли в нужном месте. Все. Теперь — завтрак, и в путь.
* * *
Тарханов еще ночью подъехал к месту, где должен был встречаться с посланными Славой людьми.
О встрече они договорились по телефону. Артем позвонил прямо с дороги, только отойдя на несколько шагов от машины на заправке. Хорошо, что дорога шла в нужном направлении. Старая, разбитая, которой редко пользовались. Это даже и не дорога, а просто широкая тропа. Несколько раз микроавтобус чувствительно ударялся поддоном о землю, однако проехали без происшествий, даже полицейский патруль не попался навстречу. Машина без номеров могла бы их заинтересовать, и тогда пришлось бы полицейских нейтрализовать. А в присутствии француза это нежелательно.
Темнота не способствовала быстрому определению ориентиров. Но карта все же показала, что они вышли в нужный квадрат. Разминуться с посланцами теперь уже никак не могли.
— Здесь заночуем, — сказал Артем, заглушив двигатель и выключив фары. В приграничной зоне вовсе ни к чему лишний раз привлекать к себе внимание светом.
— Но у меня машина осталась перед баром, — посетовал Ригана. — Ты же знаешь, в местной обстановке оставлять машину на улице на ночь — значит попрощаться с ней. Албанцы только и ищут, на чем бы им перевозить свои пожитки с места на место.
И на иностранные номера не посмотрят.
Но этот вопрос был уже продуман.
— Позаботимся о твоей машине. Тезка твой заберет и оставит у нас во дворе.
Тарханов набрал номер Яблочкина. Сергей дожидался их дома и начал уже беспокоиться.
— Серж, возле пресс-бара стоит машина с французским номером. Без ключей, кажется... — Он посмотрел на француза. Тот достал связку и в объяснение слегка погремел ею. — Сможешь в наш двор перегнать? Хорошо. Нет, мы сегодня заночуем в другом месте. Месье Ригана с нами. Да, отдыхай, как можешь. В бар куда-нибудь сходи. Навести подружку.
Завтра прибудем. Если что новое появится, звони...
Француз смотрел выжидающе.
— Все в порядке, Серж. Он перегонит. Не беспокойся, парень надежный.
— А кто такой?
— Местный. Помогает нам. Техническое обеспечение, связи внутри страны. По всей бывшей Югославии связи. Очень полезный человек. Он по телефону дает нам больше информации, чем все местные агентства, вместе взятые.
— Журналист?
— Нет. Просто мой друг.
За спинами у них снова заворочался и заругался американец. Он уже несколько часов назад пришел в себя, как и его напарник. Но если напарник угрюмо молчал и изредка только плевал кровью в угол салона — Тарханов сильно разбил ему физиономию, когда стукнул лицом о пол кузова, то первый ругался и грозил раздавить, размазать, покалечить, как только его освободят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131