За сто лет владычества над Русью татары достаточно хорошо изучили дороги к ее городам. Да и городов-то в тверской земле было, собственно, всего два: Тверь на Волге и Кашин на речке Кашинке, притоке Волги. Дойти до них по рекам не составляло никакого труда. Суть же дела состояла в том, что князь Иван как старший среди участвовавших в походе на Тверь русских князей был, видимо, назначен ответственным за действия всей русской части Федорчюковой рати и в этом качестве был ее «вожем», командиром.
По рассказу летописца, тверской епископ Андрей (в действительности умерший еще в 1323 году, но оставшийся в памяти тверичей как мудрый и авторитетный владыка) убеждал князя Александра Михайловича не вступать в сражение с Федорчюковой ратью и не сопротивляться ордынскому царю, которого поставил над Русью сам Всевышний. Именно послушав совета иерарха, князь уехал во Псков. Узнав о том, что Александра нет в Твери, татары «отьидоша в свою землю» (24, 466).
Тверской летописец середины XV века выразил здесь общепринятое для того времени представление о том, что церковь удерживает князей от войны с ордынским царем, которого возвысил Бог. Следуя этим советам иерархов, князья, по натуре склонные к войне, спасают себя и свою землю от беды, от новых «казней Божиих».
Вглядываясь в логику суждений тверского летописца о восстании 1327 года, можно разглядеть и еще одну тенденцию. Мятеж тверичей, согласно летописцу, был направлен не против власти Орды в целом (ибо эта власть ниспослана свыше), а против «губителя христианства», «церковного борителя» воеводы Чолхана (24, 466). Господь руками тверичей и их князя истребил Чолхана за его гордыню. При таком понимании тверского мятежа князь Александр предстает не как богоборец, каким его изображали московские книжники Ивана Калиты, а как послушный исполнитель воли Божией. Так хитроумные тверские философы XV века примирили непримиримое: осудили идею войны против Орды, но оправдали князя Александра и своих горожан, поднявшихся с оружием в руках против «поганых».
Страшная Федорчюкова рать, напомнившая о разорении римлянами Иерусалима, отразилась в летописании всех крупнейших русских городов. Новгородская Первая летопись старшего извода (середина XIV века) в характерном для всего новгородского летописания лаконичном, но по-своему выразительном тоне так повествует о событиях 1327 – 1328 годов: «Того же лета, на Успенье святыя Богородица, князь Александр Михайлович изби татар много во Твери и по иным городом, и торговци гость хопыльскыи исече: пришел бо бяше посол силен из Орды, именем Шевкал, с множеством татар. И приела князь Олександр послы к новгородцем, хотя бечи в Новъгород, и не прияша его. Того же лета приела князь Иван Данилович наместникы своя в Новъгород, а сам иде в Орду. На ту же зиму приде рать татарьская множество много, и взяша Тверь и Кашин и Новоторжьскую волость, и просто реши всю землю Русскую положиша пусту, толко Новъгород ублюде Бог и святая Софья. А князь Олександр вбежа в Пльсков; а Костянтин, брат его, и Василии в Ладогу; и в Новъгород прислаша послы татарове, и даша им новгородци 2000 серебра, и свои послы послаша с ними к воеводам с множеством даров. Убиша же тогда татарове Ивана, князя Рязаньского» (10, 98).
Спасение своего родного города от татар новгородский летописец объяснил прежде всего Божьей милостью и покровительством святой Софии. (Во имя св. Софии был освящен главный храм Новгорода.) Земные причины спасения – посольство к татарам, уплата огромного выкупа – остаются для летописца реальностью, но как бы второго порядка: существенной, но не решающей.
По той же самой логической и теологической схеме (хотя и в иной окраске) представил эти события московский летописец. «Toe же осени (то есть осенью 1327 года. – Н. Б.) князь Иван Данилович Московский в Орду пошел. Toe же зимы и на Русь пришел из Орды; и бысть тогда великая рать татарская, Федорчюк, Туралык, Сюга, 5 темников воевод, а с ними князь Иван Данилович Московский, по повелению цареву, и шед ратью, плениша Тверь и Кашин и прочия города и волости, и села, и все княжение тверское взяша и пусто сътвориша, и бысть тогда земли великая тягость и много томлениа, множества ради грех наших, кровь хрестианская проливаема бываше от поганых татар, овых в полон поведоша, а другиа мечи изсекоша, а иныа стрелами истреляше и всяким оружием погубиша и смерти предаша, а князь Александр побежал с Твери в Псков... Того же лета убиша князя Ивана Ярославичя Рязанскаго. Великий же Спас милостивый человеколюбец Господь своею милостию заступил благовернаго князя нашего Ивана Даниловичя и его ради Москву и всю его отчину от иноплеменник, от поганых татар» (25, 90).
Согласно московскому летописцу, Москву спасла прежде всего милость Спаса, его благосклонность к благочестивому князю Ивану Даниловичу. Вероятно, этот летописец, столь чтивший Спаса, жил в Спасском монастыре, основанном в московском Кремле в 1330 году Иваном Калитой.
Никоновская летопись, соединившая в себе самые различные летописные традиции, наиболее подробно освещает ход нашествия. Татары и их русские союзники «взяша град Тверь, и Кашин, и прочна грады тверскиа, и власти (волости. – Н. Б.) и села пожгоша, а люди в полон поведоша, и Тръжек и власти пусто сотвориша, и хотяще ити к Новуграду, и не идоша: заступи бо его Господь Бог и святая Софиа, и оттуду послаша послы своя в Новъгород, они же (новгородцы. – Н. Б.) убоявшсся послаша к ним послы своя со многою честию, и со многими дары и 5000 рублев новгородцких. И тако татарове возврати шася оттуду со многим– полоном и богатьством, и бысть тогда всей Русской земле велиа тягость, и томление и кровопролитие от татар» (22, 194).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123