Атаки они не ожидали, отошли, но потом… у них автоматы…
— Понятно. Крутые ребята, не боятся шума.
— Да, ведут себя как хозяева.
— Что-нибудь нашли на кургане?
— Раскоп, такой же, что и на Бурцевом городище. И вот это. — Барков достал из кармана продолговатый предмет, замотанный в носовой платок.
Панкрат развернул платок и едва не выронил предмет — это был посиневший, закостенелый человеческий палец с почерневшим ногтем.
— Вот именно! — пробурчал полковник в ответ на ругательство Воробьева.
Панкрат выбросил палец, вытер руки о листву деревьев.
— Значит, это все-таки могила…
— Братская. Что-то здесь творится непонятное, командир, оччень некрасивое. Влезлим мы в такую халепу…
— Вылезем. Поможем нашему приятелю из Ковалей и подадимся поближе к столице. Мне тоже перестает нравиться здешний климат.
«Мстители» вытащили джип из ямы, уложили на заднее сидение мертвого Константина, втиснулись сами, и Панкрат сел за руль. Вскоре они были возле Фошнянского кладбища, совершенно безлюдного на данный момент, что упрощало похороны Кости. Вырыли могилу, завернули Константина в палатку, похоронили. Постояли над могилой, склонив головы, потом на сговариваясь посмотрели на Воробьева.
— Еще раз предлагаю всем подумать, оставаться со мной или нет, — сурово сказал Панкрат. — Война с бандитами переросла в войну с армейской силовой структурой, имеющей секретную базу. У нас же нет ни базы, ни транспорта, ни оружия, ни знания местности, мы на чужой территории. Долго мы в таких условиях не продержимся. Но мне очень хочется узнать, что за дрянь здесь деется. Людей закапывают в курганы, а потом выкапывают не ради забавы. Сдается мне, кто-то прячет концы в воду.
— Я с тобой, — буркнул Барков. — Они убили Костю, а я не из тех, кто прощает убийц.
— Я тоже остаюсь, — флегматично пожал плечами Родион. — Мы все остаемся. Женатый среди нас только Толик, и детей у него двое, пусть уходит. Дети не должны расти без отца.
Толик Зеленов посмотрел на Панкрата и отвел глаза. Воробьев обнял его за плечи, сказал негромко:
— Уходи, Толян, Родион прав. Ты свое дело сделал. Бери джип и езжай в Жуковку, оставишь машину у вокзала. Нам она уже не пригодится, слишком заметная.
Зеленов в нерешительности потоптался у могилы, потом обнялся с каждым, сел в джип и уехал. «Мстителей» осталось шестеро, если не считать Андрея Краснова, ждущего группу в Брянске.
— Переходим на нелегальное положение. — Панкрат оглядел хмурых парней. — Сейчас все идем по магазинам, переодеваемся во все цивильное, чтобы не отличаться от местных жителей. Ищем транспорт — мотоциклы и велосипеды. Оружие ношения — только ножи, все остальное спрячем в одном месте, в какой-нибудь из деревень.
— В какой? — подал голос Ларин.
Панкрат подумал.
— В Ковалях. После покупки одежды и переодевания просочимся туда по одному, чтобы не вызывать подозрений. Лучше поближе к вечеру. Третья хата с краю от ручья. Я буду там. Вопросы?
«Мстители», грязные, оборванные, мрачные, словно сбежавшие из другого мира в яркий, летний, солнечный день Земли, молчали.

ЖУКОВКА-КОВАЛИ

КРУТОВ
Его вызвали в начале десятого, сразу после завтрака:
— Крутов, на выход!
Камера притихла. Хотя компания уголовников во главе с лидером (Дмитрий Симонов по кличке Пушистый) и «держал зону», то есть верховодила в СИЗО, все знали, что ни Крутов, ни его приятель Федотов, никому не подчинились, хотя и вели себя тихо. Поэтому уход одного из них резко менял соотношение сил в пользу Пушистого.
— Если не вернусь — держись! — сунул руку Ираклию Егор. — Не знаю, куда меня забросит судьба, но обещаю вернуться и выдернуть тебя отсюда, а заодно и посчитаться кое с кем.
— Не беспокойся за меня, — улыбнулся Ираклий. — Я здесь тоже не задержусь, у меня остались друзья на воле, в беде не оставят.
Крутов кивнул, исподлобья посмотрел на делающих вид, что они заняты игрой в карты, уголовников и вышел.
Его привели не в комнату следователя, как он ожидал, а в кабинет начальника милиции по фамилии Казанов, к которому, по рассказу Ираклия, не зря прилипла кличка Казанова: капитан очень был падок на женщин.
— Гражданин Крутов, — сухо сказал он, не поднимая головы от стола, за которым что-то писал. — Вы освобождаетесь из-под стражи под подписку о невыезде. До окончания расследования дела по убийству военнослужащего Джумагельдыева. Распишитесь.
Крутов посмотрел на тумбой стоявшего возле стола лейтенантаомоновца, проявившего невиданное усердие при избиении подследственного, то есть его, Егора Крутова, перевел взгляд на капитана и молча подошел к столу, гадая, что бы это могло быть, какая сила заставила его тюремщиков отпустить его.
Взял ручку, расписался на постановлении.
— И не безобразничай, — растянул узкие губы в недоброй ухмылке лейтенант,
— а то снова сюда угодишь и уже не выйдешь так легко.
Крутов забрал свои документы, протянул руку.
— Оружие.
— Что?
Лейтенант и начальник милиции переглянулись.
— Прошу вернуть табельное оружие: пистолет и нож. Имею разрешение на их ношение, как сотрудник спец-службы.
Сотрудником он уже не был, но об этом вряд ли знали в милиции.
Капитан поколебался, потом выдвинул ящик стола, достал чехол с бетдаггером, бросил на стол.
— Забирай, пистолет пока побудет у нас, до окончания следствия.
Егор вынул «летучую мышь», заученно крутнул в пальцах, так что бетдаггер превратился в веер, сунул обратно в чехол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146