— Ну что, поедешь домой?
Лиза сжала губы, помотала головой упрямо, сдерживая подступившие слезы, решительно поднялась.
— Будем действовать, как договорились, если ты не передумала. Я ему не вещь, с которой можно делать все, что заблагорассудится, не интересуясь ее мнением.
— Правильно! — с жаром махнула рукой Катя. — Мы им покажем, как надо свободу любить! Иди первая, я выйду позже. — Она хихикнула. — Представляю рожу этого лакея, когда до него дойдет, что его обвели вокруг пальца…
Лиза, понимая, что все не так просто, и ей еще придется долго выдерживать осаду мужа, но и не желая быть игрушкой в его руках, глубоко вздохнула и быстро направилась к двери, ведущей из зала кафе на кухню.
Компания молодых людей воглаве с «помощником депутата» проводила ее глазами, но преградить путь не решилась.
Катя посидела за столиком несколько минут с сигаретой в пальцах, глотнула кофе и тоже поднялась. На мгновение ей стало не по себе, словно холодное облачко накрыло ее сверху, но девушка она была решительная и отступать не привыкла.

ЖУКОВСКИЙ РАЙОН

ВОРОБЬЕВ
Дача, которую разведчики Панкрата обнаружили в трех верстах от деревни Николаевка, явно принадлежала кому-то из сильных мира сего, то ли депутату областной Думы, то ли какому-то начальнику из губернской администрации, то ли крутому мафиози, но главным было то, что достраивать ее не спешили. За высоким двухметровым кирпичным (!) забором неторопливо ворочались всего двое пожилых строителей — отделывали комнаты внутри здания, да лениво обходил владения страдающий от жары сторож, здоровый мускулистый малый с круглым сонным лицом, голый по пояс. Вооружен он был неплохо — помповым ружьем калибра двенадцать миллиметров, однако носил его как дубинку — на плече.
Кроме него дачу охраняла собака — черно-белый северный шпиц, известный своей недоверчивостью. В Финляндии такие собаки использовались в основном для охоты на медведей, а для чего ее завели хозяева дачи, было непонятно, но едва ли в качестве сторожевого или охотничьего пса, скорее для создания имиджа; чистопородный шпиц силен и красив.
Посовещавшись, «мстители» решили действовать просто и прямо, без специальных разведмероприятий, хотя и приняли кое-какие меры безопасности на случай засады, которой здесь в принципе не должно было быть. Идея звучала так: захватить сторожа и строителей, аккуратно связать, допросить и… дальше надлежало действовать в зависимости от полученной информации.
Если сторож не докладывал хозяину дачи обстановку каждый день, а сам хозяин не проверял, как идет строительство, можно было расположиться на даче, поместив сторожа и строителей в одном из помещений под замок. В любом другом случае использование дачи в качестве базы отпадало.
Просчитали варианты, подготовились, окружили двухэтажный коттедж за глухим забором, и Панкрат начал осуществлять свой план.
В шесть часов вечера к воротам дачи подкатил мотоцикл, реквизированный Воробьевым у Егора Крутова после разборки с наблюдателями, и водитель пару раз бибикнул, вызывая сторожа. Ничего не подозревающий белобрысый соннолицый качок приоткрыл калитку, окинул мотоциклиста равнодушным взглядом и, разморенный жарой, лениво осведомился:
— Чего надо?
Карабин он так с плеча и не снял.
— Позови Сергеича, — сказал мотоциклист (Миша Ларин), — я за цементом еду, надо узнать, сколько привезти. И будь другом, дай сигарету.
То, что одного из строителей звали Сергеичем, «мстители» узнали после часового наблюдения за территорией дачи, услышав их неспешные разговоры.
Сторож достал сигареты, одной рукой ловко выщелкнул одну, подал Михаилу.
— Откуда ты взялся? Я тебя раньше не видел. Бык еще одну бригаду взял?
— Нет, — выпустил струю дыма Ларин, — решил эту заменить.
Нападения сторож не ожидал, и хотя мышечный каркас имел солидный, все же точного удара в солнечное сплетение не выдержал: выронил ружье, охнул, сел на корточки, выпучив глаза и держась за живот. Потом дернулся было к ружью и замер: Ларин приставил ему ко лбу пистолет, сказал негромко:
— Как звать-то?
— Сидоров… Серж…
— Кричать будешь, Сидоров Серж?
— Не-е…
— Вот и отлично. Привяжи собаку, веди меня в апартаменты и не оглядывайся.
Михаил подобрал ружье, помахал рукой, подзывая остальных «мстителей», и повел ничего не соображавшего парня к великолепному коттеджу из красного кирпича, с вычурными фронтонами, колоннами и карнизами. Собака было рванулась к незнакомцу, но сторож остановил ее окриком и привязал за ошейник к будке.
Со строителями справились без шума, легко, просто загнали в почти законченную банюсауну и заперли дверь. Лишь спустя минуту после этого обалдевшие мужики опомнились, начали ломиться в дверь, кричать, и Родиону пришлось пригрозить:
— А ну тихо! Сожгу вместе с баней к чертовой матери!
Стук и крики прекратились, наступила тишина, строители сообразили, что ими занялись серьезные люди.
Сторожа допрашивал сам Воробьев, после чего запер парня вместе со строителями. Ситуация складывалась благоприятная. Хозяин дачи, некто Аркадий Шанталинский, заместитель мэра Брянска, появлялся под Николаевкой редко, раз в месяц, и последний раз отметился на строительстве всего четыре дня назад. Бык, о котором упомянул сторож дачи, был прорабом на стройке, но посещал дачу не чаще раза в неделю, и последний его визит совпал с визитом Шанталинского, то есть ждать его следовало не раньше, чем через три дня. Строители оказались приезжими сезонниками из Украины и харчевались и жили прямо на территории дачи, точнее —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146