К чести испанца мы должны прибавить, что предложение дона Луи не только не оскорбило его, но, наоборот, в глубине сердца он даже чувствовал к нему живейшую благодарность.
Испанец сказал правду: в доме губернатора действительно была тертулья.
Генерал Гверреро считался богатейшим человеком в стране, и потому устраиваемый им вечер был вполне достоин того высокого поста, который он занимал в провинции.
Масса приглашенных заполняла его роскошно убранные, залитые светом апартаменты.
Все высшее общество Эрмосильо собралось во дворце губернатора. Вокруг столов, заваленных золотом, толпились играющие, которые с величайшей беспечностью, составляющей отличительную черту мексиканского характера, делали громадные ставки. В отдельной зале сидели дамы. Прекрасная, как само очарование, донья Анжела царила среди этого цветника хорошеньких лиц.
Но, несмотря на все старания генерала доставить удовольствие своим гостям, на балу не было заметно обычного оживления; молодые женщины, такие страстные любительницы танцев, отказывали всем кавалерам и предпочитали сидеть в одной из зал, предоставленных дамам.
В этой зале собравшееся общество дам беседовало о том, что в высшей степени возбуждало женское любопытство.
Дамы говорили о прибытии французов в Гуаймас.
— Боже мой! — вскричала одна хорошенькая женщина с очаровательной улыбкой. — Неужели эти англичане осмелятся явиться даже сюда?
— Конечно, — заметила другая, — но это вовсе не англичане, дорогая.
— О нет, вы ошибаетесь, Карменсита, все иностранцы — англичане, то есть еретики, мне говорил это мой духовник.
— Они, должно быть, преотвратительные! — смело вставила третья, с любопытством подаваясь вперед.
— Ну нет, уверяю вас, они такие же люди, как и все, — отвечала Карменсита, хорошенькая брюнетка с черными лукавыми глазами. — Я была в Гуаймасе на празднике Тела Господня вместе с дядей и видела их. Среди них очень много весьма порядочных людей.
— Не может быть! — вскричали все женщины хором. — Они еретики!
— Они убьют нас!
— Они славятся своей жестокостью.
— В особенности же их предводитель.
Донья Анжела до сих пор сидела молча, погруженная в свои мысли, но тут внезапно подняла голову.
— Их предводитель — настоящий кабаллеро! — произнесла она громко. — Он носит титул графа в своей стране и прибыл в Сонору вовсе не для того, чтобы вредить нам.
Молодые женщины разом смолкли, пораженные выходкой доньи Анжелы, затем они принялись обмениваться замечаниями уже шепотом.
Девушка, сердясь на себя за свою неосторожность, с легкой краской на лице прикусила нижнюю губу и снова задумалась.
В эту минуту в залу вошел дон Себастьян.
— А! Вот и генерал, — вскричали весело три или четыре молодые девушки, поспешно вскакивая со своих мест и окружая губернатора.
— Да, это я, сеньориты, — отвечал генерал с улыбкой, — что вам угодно от меня?
— Мы хотим спросить вас…
— В чем дело?
— Мы хотим знать, — начала было донья Карменсита, но тут же перебила себя, — не я одна хочу знать это, генерал, все дамы интересуются этим!
— Я совершенно уверен в этом, — отвечал любезно дон Себастьян, — будьте же добры сообщить, что именно хотят Дамы узнать от меня?
— Кто такие эти инглезес?
— Какие инглезес?
— Ну те, которые высадились в Гуаймасе?
— А! Теперь понимаю.
— Вы скажете нам, не правда ли, генерал? — воскликнули все женщины хором.
— Если это может доставить вам удовольствие.
— О! И даже очень большое.
— Прежде всего я должен заметить, что они вовсе не англичане.
— Но ведь они же иностранцы.
Генерал только улыбнулся, услышав это наивное замечание, но, сознавая, что невозможно изменить укоренившееся мнение, поспешил дать разговору другое направление.
— Их прибыло двести с лишним человек.
— Неужели так много? — вскричали с ужасом две или три молодые особы.
— Бог мой! Да, сеньориты, но успокойтесь, вам нечего бояться, они добры, услужливы, и, между прочим, их предводитель настоящий кабаллеро.
— Но зачем они приехали сюда?
— Они приехали к нам, чтобы разрабатывать золотые россыпи.
— Извините меня, отец, — вмешалась донья Анжела, внимательно прислушиваясь к этому разговору, — если я не ошибаюсь, вы сказали сейчас, что они прибыли!
— Да, дитя мое, я именно так и сказал.
— А мне казалось, что они должны быть в порту.
— Да, они еще там, но, очевидно, скоро уйдут оттуда.
— На золотые россыпи?
— Нет, вернутся туда, откуда прибыли.
Донья Анжела чуть заметно нахмурила брови — движение, означавшее сильную досаду и внутреннее волнение, — и смолкла.
— Тем лучше! Пусть эти еретики убираются поскорее! — вскричала одна из дам. — Эти проклятые англичане приезжают к нам только для того, чтобы грабить нас.
— Верно, — горячо поддержало ее большинство других.
— Кроме того, что бы там ни говорили, я убеждена, что все они страшно некрасивы.
— Ба-а! — возразила одна девушка, потряхивая своей очаровательной головкой. — Мне бы все-таки очень хотелось увидеть хоть одного из них, чтобы составить себе о них представление.
— Боюсь, донья Редампсион, — отвечал, улыбаясь, генерал, — что вам придется отказаться от этого удовольствия.
— Очень жаль, потому что еретик — это, должно быть, что-то необыкновенное! А что, они так же безобразны, как и Indios Bravos ?
— Тут нет и не может быть ничего общего.
— Ах, неужели, генерал, мне нельзя будет увидеть их? Право, очень досадно.
— Весьма сожалею, сеньорита, но что делать.
— Ну, а если бы вдруг один из них явился в Эрмосильо?
— Это им строго запрещено, и они не посмеют ослушаться приказания высших властей.
— А!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72