— Теперь, я думаю, мы можем вернуться в салон, — сказал генерал.
— Я весь к вашим услугам, генерал.
Дон Себастьян отворил дверь кабинета и пропустил графа вперед.
— Вы играете, дон Луи? — спросил генерал графа.
— Редко. Но если вам угодно, сочту за честь для себя сделаться вашим партнером.
— Отлично, тогда прошу сюда.
Они вошли в комнату, где стояло несколько карточных столов.
Игроки сгрудились вокруг одного из столов, где перед счастливцем, которому страшно везло, лежала куча золота.
Играл дон Корнелио. Разговор его с доньей Анжелой продолжался недолго, расставшись с ней и чувствуя неодолимую притягательную силу золота, он подошел к столу и вступил в игру, поставив несколько золотых унций — весь свой капитал.
Фортуна в этот вечер была к испанцу крайне благосклонна, и за какие-нибудь четверть часа все золото перекочевало к нему. Выигрыш его достиг достаточно большой суммы.
Дон Луи и генерал подошли к дону Корнелио как раз в то время, когда последний противник, продувшись в пух и прах, отошел от стола, и игра прекратилась. Испанец, бросив взгляд на окружающих и видя, что никто не желает сразиться с ним, хладнокровно занялся размещением лежавших перед ним унций во вместительные карманы своих панталон.
— О-о! — весело заметил генерал. — Обществу Atrevida , по-видимому, очень везет сегодня, сеньор дон Луи, оно выигрывает сразу по всем пунктам.
Граф усмехнулся, услышав этот двусмысленный комплимент.
— Посмотрим, не повернется ли счастье в мою сторону, — продолжал дон Себастьян. — Угодно вам сыграть со мной, дон Луи?
— С одним только условием, генерал.
— С каким? Я согласен на него заранее.
— Извольте. Я играю подряд только три партии.
— Хорошо.
— Подождите, но играю я эти партии, каждый раз удваивая ставку.
— О-о! А если вы проиграете хоть одну партию?
— Ну так что же, хотя я и не намерен проигрывать, — сказал граф совершенно спокойно.
— Как! Вы не намерены проигрывать?
— Да, должен сказать, мне обычно удивительно везет в карты, может быть, впрочем, потому, что меня никогда не интересует, выиграю я или проиграю.
— Вероятно. И все же, признаюсь вам, мне было бы любопытно убедиться в этом.
— Нет ничего легче.
Гости мало-помалу сгруппировались вокруг них. Донья Анжела тоже подошла к столу и очутилась почти рядом с доном Луи.
— Итак, — продолжал генерал, — сыграем три партии.
— С удовольствием.
— Сколько же ставить?
— Сколько хотите.
— Две тысячи пиастров, согласны?
— Согласен.
Генерал взял еще не распечатанную колоду карт.
— Если вам все равно, — сказал он, — мы не будем метать сами, ни вы, ни я.
— Как хотите.
— Но кто же будет метать в таком случае?
— Я! — вскричала донья Анжела и взяла колоду карт.
— О-о! — сказал, улыбаясь, генерал. — Берегитесь, дон Луи, моя дочь выступает против вас.
— Я даже и мысли не допускаю, чтобы сеньорита могла стать моим врагом, — отвечал граф, почтительно склонив голову.
Донья Анжела покраснела, но не ответила ни слова. Она распечатала колоду карт и приготовилась метать.
— Ставлю две тысячи пиастров, — сказал генерал, — начинай, дитя мое.
Девушка открывала карты одну за другой.
— Бита! — объявила она через минуту.
— Правда, — подхватил генерал, — я проиграл. Посмотрим, что скажет вторая партия. Caramba! Будь внимательна, нинья, теперь дело уже идет о четырех тысячах пиастров.
— Бита! — снова объявила донья Анжела.
— И эта? Странно. Ну, дон Луи, теперь в последний раз!
— Может быть, лучше было бы прекратить игру? Ведь мы с вами, генерал, нисколько не нуждаемся в этом золоте.
— Вот потому-то я и хочу попытать счастья в третий раз. Мне хочется узнать, неужели счастье не изменит вам до самого конца?
— А что я вам говорил?
— Увидим, увидим! Я непременно хочу убедиться в этом.
— Бита! — произнес в третий раз мелодичный голос девушки.
— Caramba! В самом деле, все это довольно странно. Я должен вам четырнадцать тысяч пиастров, дон Луи! Признаюсь, вам необыкновенно везет.
— Я знаю это, — отвечал все так же хладнокровно граф, — а теперь позвольте мне проститься с вами. Сеньорита, примите мою искреннюю благодарность за вашу помощь в этом деле.
Молодая девушка, видимо сильно смущенная, с восхитительным румянцем на щеках, кивнула графу своей хорошенькой головкой.
— Вы получите завтра утром четырнадцать тысяч пиастров, дон Луи.
— Пожалуйста, не спешите, генерал, я надеюсь иметь честь еще раз увидеться с вами.
Граф сделал общий поклон и в сопровождении дона Корнелио направился к выходу. Генерал проводил его до самой передней.
— Проклятый предатель! — пробормотал граф, вскакивая на лошадь. — Берегись! Теперь я раскусил тебя. Как ты ни хитришь, а все-таки ты дал мне возможность понять твою игру и увидеть твои карты.
И граф, сопровождаемый своим эскортом, в тяжелых раздумьях направился к дому, где он остановился, обдумывая дорогой, каким образом удастся ему разрушить козни врагов и довести до конца начатое дело.
Дон Корнелио же думал только об одном — о том, как ему везло в карты сегодня вечером. Галопируя рядом с доном Луи, он мысленно подсчитывал свой выигрыш, не представляя точно, сколько именно он выиграл.
ГЛАВА XXI. La tapada
Характер мексиканца представляет собой смесь самых разных черт, к числу которых, между прочим, относится и пунктуальность при уплате карточных долгов. Человек, со спокойной совестью убивающий другого за два реала, непременно, как бы тяжело ему ни было, достанет деньги, чтобы уплатить долг в течение суток.
Проснувшись на другой день, дон Луи нашел на столе в своей комнате несколько полотняных мешков с золотом, — генерал поспешил прислать на рассвете четырнадцать тысяч пиастров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72