Я люблю вас не потому, что это вам нравится, а потому, что я так хочу… На этом и закончим наш разговор и потолкуем лучше о другом…
— Охотно. Добиться от вас того, что я хочу, так же трудно, как сделать белым негра… И тут и там все мои хлопоты пропадут даром.
— Та-та-та! Вы сумасшедший, повторяю еще раз. Но только не мешайте мне. Если удастся одно дело, которым я сейчас занят, мы с вами очень скоро похороним Эль-Бюитра с тем, чтобы воскресить Джона Стенли.
Сальтеадор вздрогнул.
— Помоги вам Господи!
— Пожелайте лучше, чтобы мне помог черт!.. Это дело его касается гораздо ближе, — насмешливо проговорил бандит. — Но вы не отчаивайтесь и положитесь во всем на меня. Я надеюсь, что очень скоро мы до такой степени переменим шкуру, что никакой черт нас не узнает. Видите ли, Джон, на этом свете достаточно уметь только поймать мяч на лету и самому увернуться вовремя.
— Признаюсь вам, друг мой, я не понял ни одного слова из всего того, что вы мне говорили сейчас.
— Э! Да зачем вам нужно понимать? Вспомните, разве вам приходилось когда-нибудь жалеть о том, что вы позволяли мне руководить вами?.. Еще немного, и мы вывернем кафтаны и изменим не профессию, которой так приятно и выгодно заниматься, а имя, и возьмем другое, более звучное и знатное.
— Посмотрите-ка, — добавил он с иронией, указывая на собравшихся вокруг них бандитов, — какую внушительную коллекцию честных людей пустим мы с вами тогда в обращение под нашим флагом! Подумайте только, какой это произведет эффект! Мы — и вдруг сделаемся официальными защитниками угнетенных!
— Да, — проговорил Эль-Бюитр задумчиво. — Я постоянно мечтал…
— Развить это дело, как следует, не так ли? — перебил его приятель. — И мне совершенно понятно: ничего не может быть лучше, чем серьезно относиться к своим обязанностям, если хочешь, чтобы тебя уважали. Ну так вот! Будьте спокойны, я доставлю вам это удовольствие. Если со временем вас почему-то покинет счастье, вас, наверное, расстреляют вместо того, чтобы отправить на виселицу или познакомить с гароттой, что тоже, согласитесь сами, может служить до известной степени утешением.
— Да, — согласился и Эль-Бюитр, — быть расстрелянным не откажется ни один джентльмен.
— Прежде флибустьерам жилось куда лучше нашего. Они завоевали целые государства и передали имена свои потомству, которое помнит только о подвигах героев и совсем забыло о преступлениях бандитов.
— Вы никогда не в состоянии говорить серьезно?
— Я говорю даже слишком серьезно… Неужели вы не понимаете, что, еще не спрашивая вашего мнения, я уже предугадываю ваше желание и готовлю вам место рядом с именами Кортеса, Альмагро и Писарро, слава которых так давно не дает вам спать спокойно.
— Можете насмехаться, сколько угодно, Редблад, — сказал сальтеадор с глубоким волнением. — Но если вы успели изучить мой характер и оценить его, то должны знать, к чему я стремлюсь. Я мечтаю возродить народ, который столько веков находится под гнетом унизительного рабства. — Вы заботитесь только о благе человечества; это решено и подписано! — с иронией заметил бандит. — Если бы мы с вами мечтали об исправлении нравов и об изменении к лучшему существующего порядка вещей, мы не были бы детьми дядюшки Сэма, детьми свободной страны, где филантропия процветает лишь на словах. И вот, должно быть, с этой же целью мы и ведем такую жизнь карателей несправедливости и рыцарей большой дороги — занятие само по себе, надо сознаться, интересное и веселое, тем более что мы так добросовестно исполняем свои обязанности.
— Убирайтесь к черту! — вскричал с гневом молодой человек. — Неужели я так никогда и не узнаю, как нужно разговаривать с вами!
— Нет, — серьезно отвечал бандит. — Вы не добьетесь этого до тех пор, пока будете хитрить со мной, которому известны ваши тайные помыслы. Перестаньте играть передо мной роль честного человека, который никогда никого не обманывает, и держите себя как и подобает главарю бандитов, пока вам не удастся стать кем-нибудь другим. Вот когда наступит такая минута, тогда и кутайтесь в этот плащ лицемерия, он будет обманывать дураков и поможет укрепить завоеванное вами положение.
В эту минуту в чаще леса послышался крик ночной совы.
— Что это такое? — спросил Эль-Бюитр, который был совсем не прочь прекратить разговор, принимавший нежелательный оборот.
— Сигнал одного из часовых, — отвечал Эль-Гарручоло. — По всей вероятности, явился один из наших, ходивший на разведку. Как вы и сами знаете, тут скоро должны проехать путешественники.
— Но говорят, что все они хорошо вооружены. И кроме того, с ними большой конвой.
— Тем лучше! Они будут защищаться, и это нас немножко позабавит!
— Да, путешественники в последнее время как будто сговорились и безропотно позволяли грабить себя.
— Если только шпионы сказали мне правду, с этими господами вам придется повозиться.
Крик ночной совы повторился, и на этот раз уже гораздо ближе.
— Пора, — сказал Эль-Гарручоло.
Оба вожака закрыли себе лица черными бархатными масками.
Почти тотчас же показался человек, которого вели два сальтеадора.
Ступив на прогалину, незнакомец осмотрелся кругом скорее с любопытством, чем со страхом. Ни по его лицу, ни по походке не заметно было, чтобы он чувствовал себя как человек, попавший в западню. Он был только бледен.
Бандиты подвели его прямо к вожакам.
Последние, не поднимая масок, внимательно осмотрели вновь прибывшего, а затем Эль-Бюитр заговорил по-испански.
— Где, черт возьми, вы добыли этого негодяя? — грубым голосом сказал он. — У него нет при себе ни одного ochavo. Повесьте его, и делу конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72