— Вы заставляете меня почувствовать ужас, милостивый государь. В чем дело? О чем таком страшном хотите вы предупредить меня?— Разве я не говорил вам, граф, что я вестник несчастья?— Ну, так что же? Как бы ни были ужасны ваши вести, сами вы являетесь желанным гостем. В том положении, в каком находимся мы, разве можно ежеминутно ожидать чего-либо другого, кроме несчастья?— Надеюсь, что мне удастся помочь вам предупредить это несчастье, которое, как хищная птица, парит над вами и уже готово обрушиться на вас.— Заранее благодарю вас за ваш истинно братский поступок. Но теперь говорите, я слушаю вас. Что бы вы ни сказали, я готов ко всему.Дон Луи, ни разу не упомянув о своей встрече с Тигреро, как было условленно, рассказал, что ему удалось услышать разговор между своим спутником и несколькими апачскими воинами, скрывавшимися в кустах близ асиенды, и узнать об их намерении в самом скором времени захватить асиенду врасплох.— А теперь, граф, судите сами о том, насколько важны известия, переданные мною, примите меры, чтобы помешать намерениям индейцев.— Благодарю вас еще раз, милостивый государь. Когда за несколько минут до вашего прибытия один из моих лейтенантов доложил мне об исчезновении проводника, то я сейчас же понял, что это был шпион. То, что вы сейчас сказали, подтвердило мои предположения. Как вы правильно говорите, нельзя терять ни минуты. Сейчас я приму все необходимые меры.И приблизившись к столу, он ударил по нему несколько раз.Вошел пеон.— Позови старшего лейтенанта, — приказал граф.Несколько минут спустя появился Мартин Леру.— Лейтенант, — приказал ему граф, — возьмите с собой двадцать конных людей и произведите самую тщательную рекогносцировку окрестностей на три лье Лье — французская путевая мера длины, равная 4, 44 км.

вокруг. Я сейчас получил известие, что индейцы скрываются поблизости.Старый солдат молча поклонился и вышел, чтобы привести приказ в исполнение.— Одну минуту! — воскликнул дон Луи, жестом удерживая его. — Еще одно слово!— Как, — проговорил в изумлении Леру, остановившись у двери, — вы стали говорить по-французски?— Как видите, — улыбаясь, ответил ему дон Луи.— Вы хотите сделать замечание? — спросил граф.— Я давно живу в Америке, привык к пустыне и знаю индейцев и все их хитрости. Если вы позволите, то я дам вам несколько советов, которые, я полагаю, будут вам полезны в настоящих обстоятельствах.— Ради Бога! — воскликнул граф. — Говорите, говорите, дорогой земляк. Ваши советы для нас дороже золота, я уверен в этом.В этот момент в комнату вошел дон Сильва.— А-а, — обратился к нему по-испански граф, — пожалуйте сюда, дорогой мой, мы так нуждаемся в вашем совете. Ваше знание индейских обычаев сильно поможет нам.— Что такое, в чем дело? — спросил асиендадо и общим, полным достоинства поклоном приветствовал всех.— Дело в том, что нам угрожает нападение апачей.— Ого! Это дело нешуточное, друг мой. Что же вы собираетесь предпринять?— Я еще не решил. Я только дал приказ дону Мартину, моему лейтенанту, — и граф при этих словах указал на него, — произвести рекогносцировку в окрестностях. Но вот этот господин, мой соотечественник, которого я имею честь вам представить, кажется, не согласен с этим.— Кабальеро прав, — решил дон Сильва, сделав легкий поклон в сторону дона Луи. — Но, прежде всего, откуда вы знаете, что готовится нападение?— Мой соотечественник приехал предупредить меня.— Ну, тогда не может быть сомнений, надо как можно скорее принять меры. Что думаете вы об этом, кабальеро?— Он как раз собирался высказать свое мнение, когда вы вошли.— Ну, так я не буду прерывать вашу беседу. Я слушаю, говорите, кабальеро.Дон Луи, в свою очередь, слегка кивнул головой и начал.— Кабальеро, — обратился он к дону Сильве, — все, что я скажу, будет относиться к двум моим соотечественникам, которые привыкли к европейскому способу ведения войны и не знакомы, я уверен, с тактикой индейцев.— Это правда, — заметил граф.— Ну и что же, — хвастливо добавил Леру, крутя свой длинный ус, — теперь познакомимся!— Смотрите, не заплатите за знакомство дорогой ценой! — продолжал дон Луи. — Индейский способ ведения войны состоит из хитростей и засад. Нападающий на вас враг никогда не пойдет на вас фронтом, он всегда скрыт и для того, чтобы победить, пользуется всеми средствами, особенно предательством. Пятьсот апачских воинов под предводительством неустрашимого вождя в прерии стоят пяти тысяч ваших отборных солдат, которые их даже не обнаружат.— Ого! — проговорил граф. — И это их единственная манера воевать?— Единственная, — подтвердил асиендадо.— Гм! — вставил свое замечание Леру. — Мне кажется, это немного напоминает африканскую войну.— Далеко не настолько, как вы это полагаете. Арабы видны, тогда как апачи, повторяю, не показываются иначе как в случае крайней необходимости.— Так что мой план произвести разведку не годится?— Не годится, так как ваш отряд проедет мимо апачей и не увидит ни одного из них или попадет в засаду, где ваши люди погибнут все до единого.— Все, что говорит кабальеро, совершенно верно. Видно, что вы обладаете громадным опытом и часто бились с индейцами.— Этот опыт куплен дорогой ценой, всем счастьем моей жизни. Те, кого я любил, истреблены этими неумолимыми врагами, — с грустью отвечал дон Луи. — Страшитесь того же, если вы не примете всех мер предосторожности. Я знаю, как рыцарскому характеру француза претят такие приемы, но, на мой взгляд, это единственный способ сохранить хоть какие-то шансы на спасение.— У нас здесь несколько женщин, детей, наконец, ваша дочь, дон Сильва. Необходимо всеми силами оградить ее не только от опасности, но даже хотя бы от малейшего беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96