– Это было что-то связанное с цыганками. Цыганская хижина.– А разве у нее не возникло никаких вопросов?– Я ей дала одну вещь, чтобы она поверила.– Что же?– Маленький кусок серебра, похожий на пулю.Крис вспомнил, что несколько дней назад он ее выронил, но до сих пор не вспомнил об этом. Он направился к двери. Не оборачиваясь, он произнес:– Я ухожу. Не знаю, надолго ли. Но когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было, – и вышел, хлопнув дверью.Он хорошо понимал, что вернуться Кэрин не успеет, а оставаться ночью в горах – это верная смерть.Крис побежал к стоянке:– Такси! Эй, такси!Сзади он услышал голос:– Сеньор?Крис резко обернулся и увидел Луиса Запату, нервно теребящего застежку на своей куртке.– Луис!– Я искал вас. Я не должен был оставлять вас в городе. Мне стыдно.– Сейчас не до этого. Ты мне нужен. Они заманили Кэрин в хижину цыганки, я должен ехать за ней.Он посмотрел на Луиса:– Луис, что случилось?– Цыганка, сеньор, Филина.– Она мертва?– Да, сеньор. Среди цыган прошел слух, что Филина мертва, а кто помогал гринго, скоро последует за ней. Они знают о месте.– Вот почему продавец в ювелирном магазине так странно себя вел.Луис кивнул.– И поэтому ты уехал сегодня.– Да, но мне очень стыдно. Мое бедное такси в вашем распоряжении.– Тогда поехали. Отвези меня к своему кузену.– Mucho gusto, senor, mucho gusto! С большим удовольствием, сеньор, с большим удовольствием! (исп.)

Они отъехали и помчались по дороге. Даже на проселочной дороге, где казалось, что машина взлетает, Луис не снимал ногу с акселератора. Вскоре они приехали к дому Гуиллермо у подножья гор. Крис выскочил из машины и побежал к дому. Луис последовал за ним. Крис забарабанил в дверь, но не услышал ни единого звука внутри.– Где же он может быть? – спросил Крис.– Разрешите мне, сеньор.Луис припал губами к щели в двери и громоподобным голосом закричал:– Guillmermo! Nombre de Dios, abre la porta! Гуиллермо! Ради Бога, отзовись! (исп.)

Немного погодя послышались шаги, дверь открылась, и Гуиллермо выглянул одним глазом из-за двери:– Что вам нужно?– Здесь была женщина, которая приезжала со мной в прошлый раз? – спросил Крис.– Она была здесь.– Когда?– Два или три часа назад.– Что она говорила?– Ничего. Я не открыл ей дверь.– Но, Бога ради, почему? Что с тобой случилось?Пауза. Затем он ответил:– В горах завелась смерть. Для бедного человека – самое время оставаться за закрытой дверью.– Ладно. Куда она поехала?– Она взяла burro и поехала.– Дай мне burro. Я поеду за ней.– Я не думаю, что вы сможете помочь ей.– Я, черт возьми, не спрашиваю, что ты думаешь. Так что насчет burro?– Идите и возьмите его сами. Это будет стоить десять долларов. За вас двоих.Крис собрался что-то сказать, но потом передумал. Он достал бумажник, заплатил и побежал в хлев. Вскоре Крис уже вывел осла. Луис стоял перед машиной:– Я бы пошел с вами, сеньор, но у меня жена, дети и мать, которые полностью от меня зависят. Да и если честно, я не очень смелый человек.– Да ничего. Ведь это моя борьба. Я могу на тебя рассчитывать, чтобы уехать?– Не сомневайтесь.– Спасибо, – Крис забрался на burro и поспешил вперед.Ему была обеспечена часовая прогулка в компании Бога. И... темноты. Глава 30 Сперва была боль. Боль в гортани. Она появилась перед тем, как Кэрин окончательно пришла в себя. Она снова была маленькой девочкой. Ей показалось, что она снова лежит на высокой белой кровати в больнице и что операция по удалению миндалин еще предстоит. Что снова перед ней стоят мама и папа, и что они разрешают ей съесть мороженого сколько она захочет. И сильная тянущая боль должна пройти.Кэрин попыталась поднять руки к шее и потрогать место, которое так сильно болело. Но руки не двигались. Она глубоко вздохнула, но не ощутила специфического больничного запаха. Да и жесткая постель была не похожа на больничную кровать.Кэрин пришлось затратить огромные усилия, чтобы приоткрыть глаза. И сразу же она осознала, где находится. В хижине цыганки.Свет от костра отбрасывал причудливые тени на стены дома. Кэрин сидела на стуле без спинки, прислонившись к стене – стене, которую она приняла за постель. Ноги были привязаны к ножкам стула, а руки крепко стянуты за спиной.Кэрин повернула голову. Снова появилась резкая боль в горле. Рядом, на куче грязного тряпья, где не так давно сидела Филина и разговаривала с ней и Крисом, Кэрин смутно различала узел... вероятно, с тряпьем. С тряпьем ли? Высунувшаяся из узла рука говорила о том, что раньше это было человеком.Кэрин взглянула на дверь. Там были уже поздние сумерки. Вдруг в проеме двери кто-то появился. Кэрин различила, что это был силуэт высокого человека с длинными черными волосами с серебряной прядью.– Марсия? – произнесла Кэрин прерывающимся шепотом.– Я вижу, ты помнишь меня. Польщена. У тебя еще будет возможность подумать обо мне перед смертью.– Что ты имеешь в виду?– Я собираюсь сделать тебе больно. Очень больно.Кэрин вглядывалась в темноту, пытаясь получше рассмотреть ее.– Но почему? Почему ты это делаешь? Почему ты преследуешь меня? Ты уже забрала у меня мужа в Драго. Что тебе еще от меня нужно? – и она откинулась в изнеможении. Было слишком больно разговаривать.Марсия сделала шаг ей навстречу и остановилась около огня, когда почувствовала, что уже полностью освещена.– Ты хочешь знать почему? Тогда смотри.Она подняла руку ко лбу. Взялась за серебряную прядь, которая выделялась в ее иссиня-черных волосах.– Вот почему. Когда я смотрю на эту отметину, я всегда вспоминаю ночь, когда ты прицелилась мне в голову и выстрелила. Я не забуду агонию в тот момент и долгие месяцы после этого. Кэрин, я всегда думала о тебе. Я жила только мыслью о том, что дам тебе изведать те же муки и увижу, как ты умрешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42