И город, и его жители внешне намеренно реалистичны, но это впечатление крайне обманчиво. Самый серый и непрезентабельный, ничем, казалось бы, не примечательный персонаж, как правило, оказывается в центре магических событий. А улицы Ньюфорда в зависимости от ситуации меняют свой облик, подчеркивая эмоциональное состояние героев, задавая тон всему повествованию. Ньюфорд предстает то как жестокие «каменные джунгли», где каждый сам за себя и за любым поворотом тебя поджидает ловушка, то как шумная коммунальная квартира, где хоть и грызутся на кухне, но всё равно дружат и поддерживают друг друга. Именно для «Легенд Ньюфорда» в словосочетании «городское фэнтези» важно прилагательное «городское». В романах де Линта явно проступает метафизическое ощущение города как особой среды, сцены, где любой дом, улица или сквер могут оказаться хрестоматийным ружьем на стене. Экзотика, по мнению де Линта, не в диковинных сооружениях, неизвестных островах и далеких планетах. Гораздо интересней, когда по самым обыкновенным улицам ходят внешне ничем не примечательные люди, – но у каждого такого «человека в футляре» есть своя тайна.
Самые известные романы о Ньюфорде – «Memory and Drearn» («Лезвие сна»), «Trader», «Someplace to Be Flying». Кстати, вопреки распространенному заблуждению, писатель не задумывал специально никакого цикла. «Легенды Ньюфорда» создавались как самостоятельные произведения, и только на третьем или четвертом романе автор поймал себя на том, что разворачивает все события в одном и том же городе.
Одним из наиболее ярких произведений Ныофордского цикла является роман «Лезвие сна». В центре повествования оказывается судьба художницы Изабель Коплей, открывшей в себе волшебный дар вызывать магических существ из мира духов. Но необычный талант оборачивается трагедией. Изабель приходится отказаться от любимого человека, оставить друзей и пройти множество испытаний на пути обретения себя.
Женские образы вообще «конек» де Линта. И это опять же во многом заслуга жены. «Я очень счастлив в семейной жизни, – признается сам автор, – и очень люблю наблюдать за Мэри Энн, за ее реакцией на те или иные события, а создавая женские типажи, всегда советуюсь с ней». Достоверные, объемные и невероятно притягательные женские образы являются одной из характерных черт практически всех книг де Линта.
Для того чтобы автор стал «знаковым» и «культовым», зачастую недостаточно одного только писательского таланта. Необходимо умение чувствовать свое время и человека в этом времени. Де Линт и его «вышедшее из леса» и преобразившееся фэнтези оказались именно тем, что так необходимо современному читателю.
Александра Альтман
* * *
Посвящается памяти Рона Нэнса
Я буду скучать по тебе, парень

Падают листья, продолжается бесконечный круговорот,
Напоминая о тебе и лучших временах.
Когда пришло известие, я зарыдал и только позже понял,
Что часть твоей души навек останется со мной.
Кийя Хатвуд. Нет прощаньям, нет сожаленьям
Ночь весь день ожидает своего часа в ветвях ели.
Ральф Вальдо Эмерсон. Опыт (1844)

Наши сны делают нас значительнее.
Джек Кирби, из интервью для "Пленников Притяжения Онтарио, телепередача от 7 января 1993-го

Лезвие сна

У окна сидит женщина с книгой, через ее плечо на страницы падает свет лампы. От книги исходит лимонно-желтое сияние, окруженное фиолетовыми тенями. Это мягкое сияние освещает лицо женщины и вспыхивает искрами на небрежно причесанных и подкрашенных хной волосах.
В тенях прячутся едва различимые миниатюрные фигурки; они притаились на подлокотниках кресла, выглядывают из-под рыжеватых локонов и тайком рассматривают слова на страницах книги. Крошечные силуэты не больше мошек, летящих на свет лампы. Некоторые из них укрылись в изгибе шеи и в тени носа, другие прячутся среди россыпи неярких веснушек на лбу и щеках.
Существа похожи на едва оперившихся птенцов: острые и длинные носы, мелкие черты лица, высокий и гладкий лоб. Фигурки – когда попадают в луч света – отдаленно напоминают головастиков, руки подобны тонким изогнутым прутикам, а на голове удивленно и упрямо стоит дыбом цыплячий пушок. У некоторых за спиной можно различить тонкие переливчатые крылья, наподобие стрекозиных.
Читающая женщина словно не замечает их присутствия. Все ее внимание поглощено книгой. Но неужели она не ощущает легких прикосновений к своим рукам, не чувствует осторожных движений в волосах? Неужели не видит мелькания полупрозрачных теней в сумраке на фоне страниц прямо перед своими серо-зелеными глазами?
А возможно, всё это только причудливая игра света и летняя ночь за окном просто ей снится.
«Женщина с книгой», 1977, масло, холст, 40x30 дюймов. Собрание Детского фонда Ньюфорда.

Следы в пыли
Положи свою руку...
...Сюда.
Слушай биение сердца.
Ингрид Карклинс из заметок к «Темной Страсти»

Сентябрь, 1992
I
Со дня смерти Катарины Малли прошло пять лет и два месяца, но сегодня утром Изабель получила от нее письмо.
Ей пришлось опереться о почтовый ящик, стоящий на обочине дороги, чтобы удержаться на ногах. Волна дурноты, поднимаясь, сжимала виски. Окружающие звуки – голоса птиц в кронах деревьев и беспорядочный шум машин на шоссе – исчезли. Изабель в немом недоумении уставилась на письмо, лежащее поверх вынутой из ящика пачки корреспонденции. Конверт выглядел затертым и потрепанным, один уголок загнулся. Адрес был написан от руки так хорошо знакомым ей почерком.
«Это, должно быть, шутка, – подумала Изабель. – Чья-то неудачная и жестокая шутка».
Но на почтовой марке стояла отчетливая дата – 12 июля 1987 года – два дня до смерти Кэти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186