Хотел бы он посмотреть на здешних молодцов, если бы им подсунули девочек повеселей. И он принялся так ехидно высмеивать религию, кюре и монахинь, что хранитель ипотечных книг отбросил салфетку и в негодовании удалился. Супруги Шабр ели в полном молчании; муж был возмущен тем, что слышал за табльдотом, жена безмятежно улыбалась, словно ничего не поняла.
Чтобы скоротать время, после полудня чета осмотрела Геранду. В церкви Сент-Обен стояла упоительная прохлада. Они медленно прохаживались по главному приделу, глядя на высокие своды, к которым каменным фейерверком возносились пучки тонких колонн. Остановились перед причудливой скульптурой на капителях: палачи перепиливают пополам свои жертвы и поджаривают их на жаровнях, раздувая огонь огромными мехами. Затем они обошли все шесть улиц, имевшихся в городе, и г-н Шабр остался при своем мнении: несомненно, это дыра, никакой торговли здесь нет, средневековый хлам, — таких городов снесли уже немало. Улицы были безлюдны; дома с островерхими кровлями тесно жались один к другому, точно усталые старички. Остроконечные крыши и каменные караулки, крытые шифером, угловые башенки и скульптура, пострадавшая от времени, тишина вокруг — все это создавало порой впечатление, что ты попал в какой-то музей, дремлющий на солнышке. Эстелла, — после замужества ей дозволялось читать романы, — с томным видом рассматривала окна с мелкими стеклами в свинцовом переплете. Она вспоминала Вальтера Скотта.
Но когда, решив обойти вокруг города, супруги вышли за его стены, они одобрительно покачали головой и должны были признаться, что Геранда и вправду красива. Перед ними высились позолоченные солнцем гранитные стены без единой пробоины, словно их недавно воздвигли. Лишь с бойниц спускалась завеса плюща и жимолости. На угловых башнях редутов среди камней пробивался кустарник, золотой дрок и огненная гвоздика, пламеневшая на фоне ясного неба. А вокруг всего города протянулись тенистые аллеи огромных деревьев, вековых вязов, под которыми разрослась трава. Там можно было идти не спеша, как по ковру, вдоль древних рвов, местами засыпанных, а кое-где с причудливо отливающими озерками стоячей воды, затянутыми ряской. В них отражаются белые стволы берез. Зеленые пряди травы стелются по воде. Солнечные лучи, проникая между деревьями, освещают таинственные уголки, потайные ходы, где только вспугнутые лягушки нарушают своими прыжками сосредоточенный покой ушедших в прошлое столетий.
— Десять башен, я сосчитал! — воскликнул г-н Шабр, когда они обошли крепостную стену.
Особенно потрясли его городские ворота в толще стены, настолько узкие, что через них мог проехать только один экипаж. Как нелепо в XIX веке жить вот так, отгородившись от мира! Не ворота, а настоящие крепости с массивными башнями и грозными бойницами; г-н Шабр снес бы все четверо ворот и вместо них построил бы два шестиэтажных дома!
— А сколько бы еще осталось материалов с крепостных стен, — добавил он.
Супруги стояли тогда на широком бульваре, разбитом на земляном валу, тянувшемся дугою от восточных до южных ворот. Эстелла мечтательно смотрела вдаль на восхитительный вид, открывающийся за крышами предместья. Сначала шла темная полоса буйно разросшейся зелени, сосны, искривленные морскими ветрами, узловатый кустарник. Дальше тянулись солончаки — однообразная голая равнина с зеркалами квадратных бассейнов и белыми пятнами, кучками соли, сверкающей на буром ковре песка. А еще дальше, на горизонте, открывались синие просторы океана. И на этой синеве, точно три белые ласточки, белели три паруса.
— Смотри, вон тот молодой человек, что мы видели утром, — сказал вдруг г-н Шабр. — Ты не находишь, что он похож на младшего Ларивьера? Будь у него горб — вылитый Ларивьер.
Эстелла медленно повернула голову. Но Гектор, стоявший в конце бульвара, не спускал глаз с далекой полоски моря, как смотрела и она только что, и, казалось, не замечал обращенных на него взглядов. Тогда молодая женщина медленно пошла дальше, опираясь на длинную ручку зонта. Она сделала несколько шагов, как вдруг бант на зонтике, развязавшись, упал, и супруги услышали за спиной чей-то голос:
— Сударыня, сударыня!..
Гектор поднял с земли бант.
— Благодарю вас, сударь, — сказала Эстелла со своей обычной спокойной улыбкой.
Юноша казался таким милым, таким воспитанным. Он сразу понравился г-ну Шабру, который пожаловался ему, что никак не может выбрать на побережье место, где бы остановиться, и даже обратился к нему за советом. Гектор заговорил, краснея и запинаясь:
— В Круазике или на курорте Батц вы вряд ли найдете что-нибудь подходящее. — Он указал на колокольни этих городков. — Советую вам поехать в Пирьяк...
И он подробно рассказал о Пирьяке, расположенном в трех лье от Геранды. В окрестностях этого городка живет его дядя. И, наконец, на вопрос г-на Шабра о ракушках он ответил, что они водятся там в изобилии. Молодая женщина что-то чертила в короткой траве кончиком зонта. Молодой человек, словно смущенный ее присутствием, не подымал на нее глаз.
— Геранда — очень красивый город, — сказала наконец Эстелла своим певучим голосом.
— Да, очень красивый! — пролепетал Гектор, пожирая ее быстрыми взглядами,
II
Супруги поселились в Пирьяке, и через три дня утром г-н Шабр, стоя на молу, защищающем небольшую гавань, спокойно наблюдал, как купалась Эстелла, плавая на спине. Солнце уже сильно припекало, и он, в фетровой шляпе и в черном сюртуке, застегнутом на все пуговицы, прятался под «прогулочным» зонтом на зеленой подкладке.
— Вода теплая? — спросил он, чтобы не казаться безучастным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152