Только насильственные действия за рубежом способны спасти Францию от коллапса и хаоса! Страна прекратила свое существование как великая держава и пребывает на грани голода, банкротства и революции. Нам остается единственный шанс спасти монархию и самих себя. Внимание народа должно быть отвлечено от внутренних дел на великие события за пределами Франции, в которых она одержит триумф. Возможность осуществления переворота в Соединенных провинциях – дар Божий в нашей крайней нужде. Если дело ограничится всего лишь небольшим кровопролитием, тем лучше для нас. В течение нескольких месяцев несметные богатства Голландии наполнят наши опустевшие сундуки. А если разгорится крупный конфликт, мы вступим в него с огромным преимуществом, так как голландские порты будут в нашем распоряжении и мы сможем направить их, как пистолет, в грудь Англии. Испания, Австрия, Нидерланды, Швеция и Россия объединились бы с нами против Пруссии и Англии, а такой союз наши противники никак не могут надеяться одолеть. По-моему, они вообще не осмелятся драться, если мы захватим Соединенные провинции прежде, чем они успеют Опомниться, и поставим их перед свершившимся фактом.
– Не думаю, что Англия безропотно это стерпит, – возразил герцог де Шатле. – Во время моего пребывания при Сент-Джеймсском дворе у меня создалось впечатление, что мистер Питт больше всего стремится сохранить мир и не истощать более ресурсы нации, прежде чем она не оправится от последних войн. Тем не менее он показался мне молодым человеком, твердо придерживающимся принципов его покойного отца и готовым извлечь из ножен шпагу, пусть и заржавевшую, если какие-нибудь события в Европе будут угрожать безопасности Британии.
– Я тоже этого опасаюсь, – согласился месье де Монморен. – А что может явиться более дерзким вызовом Британии, чем предлагаемый захват голландских портов?
– Этот вызов должен быть брошен рано или поздно, – заявил месье де Рошамбо, – и, по-моему, чем скорее, тем лучше, учитывая острую нужду восстановления процветания нашей промышленности и коммерции. Вам всем известно, как энергично я возражал против торгового договора, который был подписан с Британией год назад. Но месье де Верженн одержал надо мной верх, и каков же результат? Сегодня только в одном Руане двадцать пять тысяч безработных из-за того, что рынки заполнили дешевые манчестерские товары.
– То же самое творится почти во всем королевстве, – поддержал его герцог Нормандский. – Половина фабрик Амьена была вынуждена закрыться, а в Нанте и недели не проходит без того, чтобы полдюжины наших честных торговцев не становились банкротами из-за конкуренции с Британией.
Адмирал де Сюффрен подался вперед:
– А ведь от успешной судоходной торговли нантских и других наших коммерсантов в мирное время зависит укомплектование флота во время войны. Давайте займемся Англией, покуда она не причинила нам еще больший вред. Англичане не являются непобедимыми – я сражался с ними и знаю это.
Заявление адмирала было встречено бурными аплодисментами, и Роджеру пришлось полностью пересмотреть свое отношение к происходящему. Теперь стало ясно, что эти люди действительно хотят войны и намерены приложить все усилия к тому, чтобы она началась. Слова месье де Рошамбо представляли ситуацию в совершенно ином аспекте. Если ранее казалось, что Франция не может воевать, потому что она – банкрот, то теперь это оборачивалось самой действенной причиной для ее участия в войне.
В течение последующего часа каждый вновь высказал свое мнение, но все были единодушны, считая, что единственный шанс для Франции избежать грозящих бед внутри страны – это воспользоваться ситуацией в Соединенных провинциях с помощью тайной армии, столь искусно созданной там месье де Рошамбо. В итоге месье де Монморен согласился с ними, но по-прежнему настаивал на том, что не может взять на себя ответственность за втягивание страны в войну и должен посоветоваться с новым премьер-министром, прежде чем какое-либо письменное обещание будет передано голландским республиканцам.
Подчиняясь давлению остальных и сам сознавая неотложность дела, он предложил назначить следующую встречу на десять вечера следующего дня и обещал привести с собой архиепископа.
Когда посетители удалились, мысли Роджера завертелись, словно в водовороте. Одно-единственное собрание превратило в прах все теории относительно французской международной политики, построенные им за последний год. При этом все оставалось неопределенным, зависело от того, падет ли завтра вечером архиепископ жертвой военного психоза. Если это случится, война неизбежна; причем это будет война нового типа – молниеносная и без всяких предварительных ультиматумов. Британия и Пруссия окажутся застигнутыми врасплох, и, прежде чем они успеют что-либо предпринять, голландские порты и крепости будут захвачены врагом изнутри страны.
Роджер понимал, что пришло время, которое предвидели куда более умные люди, чем он, – время, когда никакой письменный отчет с его мнением о сложившейся ситуации не сможет предоставить тем, кто отвечает за безопасность его страны, полную картину вражеских намерений. Он должен вернуться домой и доложить обо всем лично, чтобы в придачу к его версии теперешнего кризиса ему могли задать вопросы о деталях, которые Роджер может считать незначительными, но которые для людей с более широким кругозором могут оказаться жизненно важными.
Роджер понимал, что если архиепископ следующим вечером скажет «нет», то ему будет незачем торопиться в Лондон, так как ситуация, по крайней мере на некоторое время, останется без изменений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180