Должно быть, он решил передать вызов таким образом, чтобы де Келюс мог его отвергнуть, не роняя при этом лица.
Сообразительный аббат сразу же понял мысль Роджера и с негодованием заявил:
– Клянусь честью, я сделал для вас все, что мог. Я даже бросил к его ногам шпаги – они остались в его карете.
Кучер де Келюса погнал лошадей рысью, и карета исчезла за деревьями, окаймлявшими дорогу на юго-восток.
Внезапно де ла Тур д'Овернь пришпорил лошадь и крикнул:
– Скачите за мной! Мы его догоним!
– Спасибо, аббат! – поблагодарил Роджер и, повернув лошадь, помчался галопом следом за виконтом.
Карета не успела отъехать далеко, но, услышав топот копыт по дерну, двое лакеев, едущих в открытом багажном отделении, повернулись и увидели, что их преследуют. Света было достаточно, чтобы разглядеть на одном из преследователей маску. Лакеи сразу же закричали кучеру и форейтору:
– Allez! Allez! На нас напали разбойники! – И шесть превосходных лошадей перешли с рыси на галоп.
У всадников было преимущество перед тяжелым экипажем, и через пару минут они приблизились к нему, но лакеи вытащили из-под сиденья мушкетоны с широкими дулами и стали целиться.
Роджер упал духом. Казалось почти невозможным проскакать мимо кареты и заставить ее остановиться, не получив при этом порцию свинца. Но де ла Тур д'Овернь извлек из кобуры пистолет, взвел курок и выстрелил в лакея, сидевшего слева. Пуля угодила ему в плечо, и бедняга с криком уронил мушкетон.
Второй лакей выстрелил, но в этот момент карета подпрыгнула на камне, и пуля просвистела над головой Роджера.
Несмотря на стрельбу и крики, кучер, пригнувшись на козлах, продолжал хлестать лошадей. Но в следующую минуту всадники поравнялись с ним по обеим сторонам кареты.
Вытащив из кобуры второй пистолет, виконт направил его на кучера и крикнул:
– Стой, парень! Иначе расстанешься с жизнью!
Кучер понял, что с ним не шутят, и натянул поводья. Неуклюжая карета, скрипя на все лады, остановилась.
Проскакав около двадцати ярдов, Роджер и де ла Тур д'Овернь снова подъехали друг к другу прямо возле взмыленных передних лошадей.
– Дайте мне поводья! – крикнул Роджеру виконт. – Я послежу за этими людьми, пока вы разберетесь с графом. Пусть Бог хранит вас и придаст силы вашей руке!
– Благодарю вас! – отозвался Роджер. Бросив виконту поводья, он соскользнул на землю.
Внезапно Роджер вспомнил, что на нем шпоры. Нагнувшись, он отстегнул их и сунул в карман. К тому времени, как он добрался до дверцы кареты, граф де Келюс распахнул ее и, положив руку на подоконник, высунул наружу смуглую безобразную физиономию.
Переведя дыхание, Роджер церемонно поклонился.
– Сожалею, месье граф, – заговорил он, – что обстоятельства не позволили мне прислать к вам моих секундантов и предложить вам выбор оружия, времени и места, но мы должны драться немедленно. Прошу вас сойти.
– Проклятие! Кто вы такой? – сердито осведомился граф. – И что означает этот фарс?
– Это не фарс, – холодно ответил Роджер. – Надеюсь, вы скоро в этом убедитесь. Что касается меня, то месье аббат де Перигор уже объяснил вам, что вы не опозорите свою шпагу, скрестив ее с моей. Как только мы избавимся от любопытных взглядов, я сброшу маску и отвечу вам на все вопросы относительно моей личности. Поторопитесь, если вы не предпочитаете драться в темноте!
– Без причины я не стану драться ни в темноте, ни при свете, – проворчал де Келюс.
– Я назову вам причину, как только мы отойдем в сторону. И эта причина покажется вам достаточно убедительной.
– Если я сочту ее убедительной, это будет означать вашу смерть, юный нахал!
– Меня вполне удовлетворяет ход ваших мыслей, но позвольте предупредить, что я намерен убить вас, если смогу!
– Следовательно, вы считаете, что я нанес вам смертельное оскорбление, хотя мне о нем ничего не известно?
– Можно сказать и так. Как бы то ни было, я не стану ни просить, ни давать пощады.
На момент показалось, что де Келюс намерен выпрыгнуть из кареты, но он, очевидно, передумал.
– Нет, – твердо заявил граф, – я не стану драться с незнакомцем из-за оскорбления, которое я, возможно, не наносил. В другое время за вашу наглость я проделал бы в вас столько же дырок, сколько бывает в нашпигованном каплуне, но сегодня вечером я не в том настроении. – Он сел и захлопнул дверцу перед носом Роджера.
Ухватившись за ручку, Роджер снова открыл дверцу и просунул голову внутрь.
– Чем этот вечер отличается от других? – крикнул он. – Вы не пользуетесь репутацией труса. Когда же вы успели им стать?
Де Келюс рассмеялся:
– Можете называть меня трусом, если хотите. Мне все равно. Повторяю, сейчас я не стану драться! Через два дня я женюсь и не желаю идти на риск испортить себе наслаждение молодой женой из-за вашего случайного выпада. Через месяц я буду к вашим услугам. Если вам не терпится умереть, найдите меня в начале октября в любое время и в любом месте. Обещаю разрезать вас на мелкие кусочки.
– Именно ваш брак и оскорбляет меня! – гневно воскликнул Роджер. – Вы будете драться немедленно или я убью вас на месте! – Наклонившись вперед, он ухватился за кружевное жабо графа и резко рванул его к себе.
Покуда они орали друг на друга, Роджер заметил, что граф в карете не один. Рядом с ним сидел другой человек, но его черты не были видны в полумраке салона кареты, тем более что Роджер не сводил глаз со смуглого лица графа.
Когда пальцы Роджера вцепились в гофрированное кружево, спутник графа внезапно протянул руку и сорвал маску с его лица.
– Ventre du Pape! – крикнул он де Келюсу. – Так я и думал, что. знаю этот голос! Этот выскочка – Брюк, секретарь моего отца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180