Я убежден, что, если Франции бросить вызов немедленно, она не осмелится драться, но если позволить им захватить голландские порты и богатства Соединенных провинций, положение изменится.
– Ваше мнение совпадает с моим, мистер Брук, – заявил премьер-министр. – Я не так уж неосведомлен о ситуации в Соединенных провинциях, и она уже некоторое время меня беспокоит. Хотя признаюсь, что пребывал в полнейшем неведении относительно дьявольского плана Франции, о котором вы предупредили нас столь своевременно. Однако теперь я вижу немало указаний на нечто подобное, которым прежде не придавал значения. Сэр Джеймс Харрис, наш министр в Гааге, дважды возвращался в Лондон для специальных консультаций с кабинетом и неоднократно твердил мне о необходимости союза с Пруссией с целью сдержать амбициозные намерения Франции в отношении Нидерландов. К несчастью, старый король Пруссии, скончавшийся в прошлом году, отверг мои инициативы, но новый король, его племянник, кажется более сговорчивым.
Мистер Питт сделал паузу для очередного глотка портвейна.
– Король Фридрих Вильгельм II, – продолжал он, – брат супруги штатгальтера, и он возмущен дерзостью голландских республиканцев в отношении его сестры и ее мужа. Король даже мобилизовал тридцатитысячную армию под командованием герцога Брунсвика на голландской границе, пытаясь напугать их, однако вряд ли он готов пойти дальше и прибегнуть к кровопролитию. Если, сообщив ему информацию о французском заговоре, мы сможем побудить его принять активные действия, битву можно считать наполовину выигранной. Именно это я и намерен сделать. Сегодня вечером я отправлю курьера на быстроходном судне с письмами сэру Джеймсу и герцогу. Первый сделает все, что от него зависит, чтобы сдержать амбиции Франции; что касается второго, мы можем только надеяться, что он осознает необходимость срочных мер.
К удивлению и некоторому испугу Роджера, Друпи Нед внезапно промолвил:
– Позвольте мне предложить, сэр, чтобы вашим посланником стал мистер Брук. Он знает об этом деле лучше кого бы то ни было и сумеет убедить герцога Брунсвика.
– Отличная мысль! Благодарю вас, лорд Эдуард, – одобрил премьер-министр и обернулся к Роджеру: – Могу ли я возложить на вас эту миссию, мистер Брук?
Роджер пережил неделю испытаний, которых большинству людей хватило бы до конца дней, однако он без колебаний ответил:
– Я преданный слуга его величества и ваш, сэр.
Мистер Питт улыбнулся:
– Хорошо сказано, тем более учитывая то, что вам пришлось перенести. Вы заслуживаете признательности вашей родины.
Налив себе бокал портвейна, он поднялся и медленно продолжал:
– Тогда все решено. Конечно, нелегко угрожать войной после того, как я использовал всю свою изобретательность, чтобы сохранить мир в Европе на благо процветания Британии, но иного выхода нет. Письма для вас будут готовы к восьми вечера, как и необходимые приготовления для вашего путешествия. Молю Бога, чтобы Он помог вам убедить пруссаков, но мы тем временем предпримем свои меры. Если Пруссия откажется от совместных с нами действий, Англия будет действовать в одиночку. Я намерен сегодня же отдать приказ о мобилизации британского флота.
Вечером Роджер ступил на борт фрегата, стоявшего на якоре у Грейвзенда, и отплыл на нем с ночным отливом. Он оказался в неожиданном положении человека, везущего не только послания мистера Питта сэру Джеймсу Харрису и герцогу Брунсвику, но и письма, рекомендующие его как лицо, к мнению которого следует прислушиваться. Через сутки с небольшим он прибыл в Гаагу и поднял с постели британского министра.
Когда сэр Джеймс прочитал адресованные ему послания, он воскликнул:
– Слава Богу, что мистер Питт наконец решил поддержать штатгальтера силой оружия! На этой политике я постоянно настаивал через посредство нашего министра иностранных дел, милорда Кармартена, в течение последних двух лет.
Роджер нашел сэра Джеймса отлично информированным и компетентным. К тому же тот радушно его принял. Они сразу понравились друг другу, и спустя два часа после прибытия Роджера министр предложил ему сопровождать его на утреннее совещание с бароном Гёртцем, с чьей помощью он пытался предотвратить захват Францией Соединенных провинций.
В то же утро Роджер отправился с бароном Гёртцем в его карете в Мюнстер, штаб-квартиру армии герцога Брунсвика, где в течение сорока восьми часов происходили почти непрерывные совещания герцога с его командным составом и многочисленными германскими принцами, находившимися при его штабе. Роджер почти не принимал участия в этих обсуждениях, но он обнаружил, что немцы достаточно хорошо понимают суть происходящего, и временами подтверждал те или иные факты через переводчика.
9 сентября герцог перешел к действиям и ввел свою армию в мятежные провинции. Добровольческие корпуса оказали сопротивление, но Франция не сдержала своего обещания о поддержке и отозвала графа де Майбуа, который был заменен рейнграфом фон Зальмсом. Он и его голландские добровольцы не могли противостоять дисциплинированной прусской армии, обученной еще Фридрихом Великим, а голландская знать поддержала штатгальтера.
16 сентября французское правительство заявило, что не потерпит нарушения конституции Соединенных провинций, и в течение нескольких дней казалось, что Франция готова сражаться. Но Роджер знал, что в начале месяца де Кастри и де Сегюр, отказавшись служить под руководством архиепископа, ушли в отставку и что месье де Рошамбо и партия войны утратили былое влияние, поэтому его убеждение, что Франция блефует, оказалось верным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180