Кузовок он спрятал в свою котомку.– На болоте утоплю, подальше от жилья человеческого, – объяснил он Никите, – где уродился, там и потопнет. Видать, очень не угодил друг твой недоброму человеку, что такую порчу подсунули ему. Ладно настоянная, с наговором ясным…Услышав речь мельника, Витя аж передернулся. Он снова вспомнил Козлиху и свой поход на Даниловское подворье. Да, не подвела бабка. Сразу заметно, что не протух «голубец». Качественный продукт дала. Только жуть-то какая от этого всего вышла! Век бы глаза не видели!– Ну, а на друга, на друга-то моего ты взгляни, . – торопил ведуна Никита. – Помрет ведь.– Да теперь не помрет, – уверенно ответил ему мельник, – вышла из него немощь колдовская. Сейчас пития ему приготовим, выпьет он, поспит, а когда проснется, то и помнить ни о чем не будет. Проводи, хозяйка, в дом, – попросил он старуху.В избе мельник достал один за другим из своей котомки несколько кузовков и разложил их рядком на лавке у печки. Затем попросил у хозяйки глиняную миску и чистой водицы. Долго мешал он берестяной палочкой какие-то травки и порошочки в миске, все приговаривал, приговаривал что-то. Затем залил все водой, нагрел на огне, остудил. Наконец, закрыв чистым льняным полотенцем, вынес варево во двор. Кряхтя от старости, подсел к пребывавшему в полудреме Ибрагиму.– Выпей, свет мой, и полегчает тебе, – он осторожно протянул ему миску.Ибрагим медленно поднял отяжелевшие веки, посмотрел тусклым взглядом на мельника и сказал:– Коню, коню моему дай сперва. Мучается ведь он тоже. А куда я потом без него?– И коню твоему хватит, – успокоил его ве-Дун, – ты сам-то попей, а коню само собой полегчает. Одной ниточкой он с тобой помотан. Ты – в беде и он – там же. Ты здоров, и он весел. Так-то.Ибрагим покорно выпил содержимое миски. Остатки пития ведун побрызгал на аргамака.– А теперь отведите-ка его в дом да на лавку уложите, пусть поспит, – обратился мельник к Никите Романовичу. —^Вежды-то слипаются, гляди.Никита приподнял друга с травы и помог ему дойти до постели.Заботливо укрыл попоной.Ибрагим быстро и спокойно заснул. Лицо его посветлело и постепенно приобрело естественный цвет. Так же быстро и спокойно заснул под окном избы и верный конь Юсупова, аргамак.– Ты его не буди, – шепотом наставлял мельник Никиту, – сколько проспит – столько, значит, надобно. Сон его береги. Сон – главный его целитель теперича. Жди. Сам проснется – здоров будет. Ну, дело сделано, пойдем, значит.Тихонько прикрыв дверь в горницу, мельник и князь вышли из дома.– Всем тишину соблюдать велю, – приказал Никита, – Ибрагим-бея не беспокоить. Дорого нам время, но что поделаешь? Негоже друга в беде бросать. Ждать будем. А там все вместе тронемся дальше. Спасибо тебе, отец, – князь радостно обнял ведуна, – от слова своего я не отступлюсь. Как обещал, проси, что хочешь.– А далеко ли путь держишь, князь? – спросил его, прищурясь, мельник. – Хочешь, на воде погляжу, что ждет тебя?– На Белое озеро еду, – ответил, пожав плечами Никита, – в Кириллов монастырь, ворогами лютыми осажденный. На битву еду, отец…Мельник подошел к широкой бочке с колодезной водой, стоящей у угла крестьянской избы, и, поводив над ней руками, промолвил:– Тяжкое испытание выпало дому твоему. Из последних сил держатся защитники крепости. Не вороги лютые, не захватчики из плоти и крови – все силы преисподней ополчились на тебя. Не они ли и подложили тебе нечисть болотную, чтобы тебя в пути задержать? Бесов рать неисчислимая восстала на святую обитель. Но стоят за нее Ангелы, святые земли русской стоят. Так что, мужайся, князь. Страдания ждут тебя немалые. Но есть у тебя защита, которая посильней всех наших прибауток да примочек будет. Камень колдовской, что на груди твоей висит. Любимой рукой тебе он дан. Любящей рукой. На него надейся, на Господа и Деву Пречистую, да на терпежку нашего русского мужика. Все выдюжим. Вижу я монастырь чистым, сияют купола его, горят кресты на солнце, народ ликует. Так что поезжай с Богом, князь, – мельник отошел от бочки и устало смахнул со лба крупные капли пота, – а об награде моей позабудь. На святое дело едешь. Иль не русский человек я, чтоб с воина, землю мою защищать едущего, мзду брать?– Спасибо тебе, отец. – Никита низко поклонился старику. – За помощь и за слова добрые. Но я от обещаний своих не привык отступать. Вот тебе три золотых монеты… – Он протянул мельнику деньги, но тот сердито отстранил его руку:– Не нужно мне, князь, сказал же я тебе! А вот, когда ворога разгромишь, вспомни обо мне. При-Шли мне коня доброго из твоей конюшни, чтоб на твоего похож был. Очень уж приглянулся он мне. Обещаешь?– Обещаю, – Никита с благодарностью прижался щекой к морщинистой руке старика, – трех коней пришлю. Взамен трех монет, что ты отверг…– Спасибо, князь, – поклонился ему в пояс мельник, – мне б и одного вдосталь. Ездить я не горазд, годы не те, а чтоб полюбоваться. Только вот видал я на воде, – осторожно продолжал он, – неясно, правда, замутилась водица. Оттого, должно быть, что с другой стороны тоже сила дюжая стоит и глядеть не дает. Но мелькнул передо мной прекрасный лик женщины. Она тебе камень тот дала, что охранит тебя от всех бед. Встретишь ты ее там, где не ждешь. В великой опасности и саму ее обнаружишь. Но не греши поспешным судом. Вместе быть вам суждено. Только очень долгой и тяжкой дорога ваша будет. Большую честь заслужишь ты и от государя. Терпи. Вот с тем и откланяюсь, княже. Храни тебя Господь.– Спасибо, старик, – услышав о Вассиане, Никита сильно разволновался. – Сокольничий мой отвезет тебя обратно. Спасибо за все.Собрав котомку, мельник закинул ее за спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102