– спросил ее Командор с некоторым удивлением в голосе. – И отворачиваетесь. Почему? Не забывайте, я старше вас по рангу, и вы подчиняетесь мне.– Увы, – откликнулась Алинор, не поворачиваясь к нему. – Вы командуете воинами, сеньор, а не монахинями. Аббатисса монастыря святой Бернарди-ны подчиняется только Великому Магистру Храма. И больше никому.– Тогда мне остается стать им! – шутливо воскликнул Гильом, усаживаясь на лавку напротив Алинор.– Кем? – повернулась Алинор. – Великим Магистром? Это похвальное желание. Уверена, что с вашим рвением, мессир, – в ее голосе прозвучал нескрываемый сарказм, – вы быстро преуспеете на этом поприще. Одна только незадача: месье деСент-Аман еще молод и находится в полном здравии, а Великого Магистра избирают пожизненно.– О! Саладин! – воззвал Гильом, подняв руки к куполу шатра.– Саладин? А причем здесь Саладин? Вы решили перейти в ислам, мессир? Какая жалость…– Нет, мадам, вы не угадали, – лукаво ответил Командор, – я имел в виду, что мне остается только уповать на египетского султана, ведь он очень быстро помогает нашим Великим Магистрам долго не задерживаться на их высоком посту.– Но став Великим Магистром, вы подвергнетесь той же участи, сеньор, – разгадав его игру, парировала графиня, – как вы посмотрите на это?– Подвергнусь, – тряхнул черными кудрями Аквитан. – Но только вы тогда, мадам, не сможете сказать, что вы мне не подчиняетесь.– О, Саладин! – воздела руки Алинор. – Надеюсь, он и мне поможет не дожить до столь прекрасного момента моей жизни…Гильом засмеялся. А затем встал и подойдя почти вплотную к ней, спросил, неотрывно глядя в ее вишнево-черные глаза, в которых перламутровой нитью сквозила обида:– А где у вас кормят голодных, мадам?– А кто голоден, мессир? – разыгрывая удивление, осведомилась аббатисса, чувствуя как под его взглядом дрожь и жар охватывают все ее тело.– Я, – признался он, не отводя взгляда. – Командор ордена голоден, мадам.– Час назад закончилась братская трапеза, где Командор обязан был присутствовать, – напомнила ему Алииор, с трудом подавляя волнение.– Он не присутствовал, мадам, – с улыбкой заявил Гильом.– Я знаю, – вдруг согласилась Алинор.– Откуда? – удивился он.– Однако полагаю, – продолжала юная графиня, не отвечая на вопрос, – что Командор плотно позавтракал, а также пообедал и поужинал у смазливой сарацинки, с которой я его недавно видала.– Фи, мадам, – без тени смущения отмахнулся от ее предположений Гильом. – Еда неверных слишком изысканна. А по уставу ордена Храма рыцари должны держать себя в строгости.– Еще бы, – съязвила, отстраняясь от него Алинор, – изысканная еда – это самый тяжкий грех, который мог случиться с Командором в доме сарацинки. И длился он, я полагаю, целые сутки.Власы как злато, брови как эбен, Чело – как снег, в звездах очей угрозы Стрелка, чьим жалом тронутый – блажен; Уст нежных жемчуг и живые розы – Умильных горьких жалоб сладкий плен…– ответил ей трубадур стихами. И, не дав опомниться, снова спросил:– Так, все же, где у вас кормят голодных, мадам?– Голодных пилигримов – в том шатре, что рядом, – немного помедлив, ответила ему Алинор. – Ну, а голодных Командоров, так и быть, – здесь.– Я прощен? – спросил он, наклоняя к ней лицо. – Скажите, мадам, я прощен? – Устав моего монастыря предписывает мне не отказывать в пище нуждающимся, – уклонилась от его жарких губ Алинор.– О, да! Устав нашего общего монастыря, мадам, весьма милосерден. Вы не находите? – прошептал Гильом, захватывая графиню в объятия.Алинор почувствовала, что стала небезразлична ему, что пламенные чувства и вдохновение снова приходят в его опустевшее оскорбленное сердце.Но по-настоящему она стала ему близка только несколько месяцев спустя, во время опасной охоты на льва в пустыне.Устав тамплиеров, составленный еще в 1118 году святым Бернаром Клервосским и утвержденный римским первосвященником, запрещал рыцарям Храма распылять свои силы на праздные развлечения, например, на охоту за птицами или мелкими животными. Достойным храмовника почитался только один хищник – царь зверей, лев. После захвата Дамиетты и незадолго до выступления армии на лагерь сарацинов Мансур, Великий Магистр де Сент-Аман решил дать своим воинам возможность немного отвлечься от войны и устроил охоту на львов, пригласив короля Людовика и его супругу Марго стать свидетелями охотницкой доблести тамплиеров. Местом охоты выбрали черные скалистые холмы над долиной Нила, а жертвой – старого, мощного самца, часто нападавшего в этой местности на крестьянский скот.Лев оказался бывалым бойцом – все тело хищника покрывали шрамы от прошлых драк. Его черная грива волновалась с каждым его мощным шагом, как пшеница на ветру, а рев оглушал всю округу. Завидев хищника, Эд де Сент-Аман повелел спустить на него свору гончих. Собаки бросились за хищником и преследовали вплоть до вершины узкого оврага, где загнали его в тупик. Все участвовавшие в охоте, в напряженном молчании скакали за сворой, и только невыдержанный, нервный брат короля Робер д1 Артуа, громко заулюлюкал и тут же осекся, сам испугавшись своей дерзости.Главным охотником за самцом Великий Магистр выбрал Аквитана. Тот славился своей смелостью и ловкостью. И у него было особое оружие, перед которым, как утверждали, не устоит и самый могучий зверь. Это был египетский лук, сделанный из склеенных в единый прут четырех редкостных материалов: сердцевины оливы, черного эбена, слоновой кости и рога носорога. Его тетиву составляли разрезанные на полосы кишки льва, продубленные и переплетенные в шнурок. Сверкающий шедевр древних мастеров, добытый тамплиерами в одной из схваток с египетскими мамелюками, представлял собой чудо совершенства силы и упругости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102