Скорее всего Шейн даже не знал об их происхождении. Просто ему их предложили, как мне предложили принтер. «Не задавай лишних вопросов», — сказала Либби. Видимо, Шейн вопросов не задавал. Но про Клайда и Рауди ему и спрашивать было незачем. Он знал их имена. И тем не менее купил.
Мне казалось, что я все поняла. Кроме одного — зачем. И еще: знал ли он, что я знаю. Шейн не упоминал имени. Реджи. Если он не знал, то к чему говорить ему об этом. Разыграть святую простоту. Забрать своих собак, уйти, а потом позаботиться об остальных.
Он все еще стоял там, где повалил Шейна.
— Может быть, ты слишком поспешил, — сказала я.
Он снова весело рассмеялся:
— Что ты собиралась делать? Напустить на него одного из своих волков?
Отлично. Значит, он подслушивал за дверью и не видел, как я сунула в сумку свой маленький револьвер. Тогда он вел бы себя по-другому.
— Я кой о чем размышляла, — сказала я. — Этот сукин сын украл мою собаку.
— Твою большую свирепую собаку, так? Он и впрямь крутой парень. Вы оба крутые, так? И вы и те другие ублюдки считаете себя крутыми, считаете себя ой какими важными, так?
— Если бы это было так, то меня бы здесь не было.
— Я знаю, кто ты. Люди про тебя много болтают, — сказал он. — Холли Винтер. Либби мне все про тебя рассказала. Показывала твое имя в этом чертовом собачьем журнале. Повсюду рыскаешь, там трепанешь одно, здесь другое. Я тебя расколол, поняла? Болтаешь что в голову взбредет. «Ах, у меня то да се», а этот осел слушает — и хоть бы что в карман, так? Называешь пса золотом, так? Золото. Вынюхивала в аптеке, так? А уж какая простушка с виду. А я и впрямь осел, и хоть бы что в карман.
Золото. Один раз я действительно назвала так Рауди. Я это запомнила, потому что это не мое слово. Обычно так называет его Фейс, и я как-то повторила за ней. Но я все-таки не понимала, о чем он говорит.
— Кончай это, — сказал он.
— Мне нечего кончать. Я хочу одного: взять собак и пойти домой. И на этом все кончить.
— «О Реджи, — его голос звучал непривычно высоко, — помоги мне найти бедного пропавшего волка». — Вдруг он заговорил тише: — Сука! Всюду суешься, выпытываешь у Либби, совсем ее достала. Но она тебе ничего не сказала, так? Ты ее спрашивала, в какой я теперь дыре? Она тебе ответила, так?
— Она без ума от тебя, Реджи.
— Еще бы не без ума. Старуха тоже измывается над ней. Почище, чем старик надо мной. Видела бы ты его. Ты знаешь, что я смотрел? Знаешь? А я смотрел. Он знал, вот так-то. Знал.
— Эд Николз?
— Заткнись, сука! Я глух и нем, меня никто не видит, так? Я там стою, а в двух шагах от меня ты и твои богатые приятели разговариваете про аптечки против пчелиных укусов, а я глух и нем, так? Ей-богу, так глух и нем, точно меня и нет вовсе.
Я хотела что-то сказать.
— Заткнись! Знаешь, кто все это начал? Другая болтливая сука, болтливая сука с идиотской аллергией. Нет чтобы просто взять рецепт. «Ах, хи-хи, у вас тоже аллергия? Ах, как интересно». А потом по ее физиономии я вижу, что она меня узнала и опять примется за свое, а старуха Мими тут же все и услышит.
Он не только не понял того, что я сделала, но еще и переоценил меня. В моих руках были все нити, но, получая их от случая к случаю, я не сумела связать их. Тот врач сделал все, что от него зависело. Он выписал Эду Николзу новый рецепт на аптечку против пчелиных укусов. Он его предупредил. Я знала, что Реджи занимался буквально всем. Водил машину, подметал дорожки, бегал по поручениям, возил Эда на рыбалку. Эд и Мими Николз сами не бегали по своим делам. Вместо них это делал Реджи. Так пусть Реджи сходит с рецептом в аптеку. Пусть принесет аптечку. Что бы ни случилось, Реджи всегда знает, как поступить. Он такой способный и расторопный. Реджи может сделать все. И он всегда знает, что именно надо делать.
— Ты отнес рецепт в аптеку Квигли, — сказала я, — и на выставке Сиси об этом вспомнила? Но если ты или он сам забыл аптечку, то тебя никто не стал бы обвинять.
— Чертовски верно. Никто. — Его смех стал еще громче. — Но эта сучка раскрывает рот, и я кожей чую, чего мне вскорости ждать. «Ах, нет, — говорит старуха Мими, — аптечка Эда была в шкафу, там, где он ее оставил». А эта сука возьмет да и ляпнет: «А вот у него была своя аптечка».
— Во время той поездки в июне, когда умер Эд Николз, — сказала я.
Вы когда-нибудь пробовали настоящий черничный мед из Мэна? Июнь — время цветения черники. Для пчел тогда полное раздолье.
— В Черрифилд? — спросила я.
— Деблуа.
Деблуа находится по соседству с Черрифилдом, недалеко от Машиаса, то есть в тех местах, где вырос Реджи. Деблуа сплошь покрыт черничными пустошами. Они тянутся на многие мили. Кругом объявления: «Остерегайтесь пчел!» Даже если вы не страдаете аллергией, лучше держаться подальше.
— Он видел объявления? — спросила я.
— Только не там, где я его вез, — ответил Реджи. — Думаешь, я такой осел, каким считал меня Николз? Здоровенный мужик, отличный охотник, фотографии во всех газетах.
— Ты, наверное, ловил ему рыбу, — сказала я, — стрелял оленей.
Проводники часто это делают. Они загоняют рыбу, и когда она чуть ли не высовывается из воды, тот, кто их нанял — в штате Мэн таких называют игроками, — берется за удочку. Некоторые игроки даже этим себя не утруждают.
— Это то, что так бесило тебя? Ты устал от бесконечных понуканий? Потому и привел его туда, где полно пчел? Аптечка была при тебе, так? Наверное, ты нес и все остальное. Его рыболовные принадлежности. И когда его покусали пчелы, аптечка была с тобой.
— Знаешь, сколько платил мне этот ублюдок?
— Довольно мало, — сказала я. Я подтянула Рауди почти вплотную к себе, но была уверена, что если отпущу его, то он подбежит к Реджи, встанет на задние лапы и примется лизать ему лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61