Не было ни солнца, ни тени, чтобы это определить. Когда ночью мы бежали по шоссе, удаляясь от Дуная, то держали курс на юг… Но как определить, где юг? Выйдя на дорогу, мы довольно быстро нашли наш вчерашний путь и побрели к опушке леса.Какой длинной казалась нам дорога вчера ночью, а прошли мы так немного. И вот мы на опушке леса, у подножия горы. Под нами – пашня, на ней в такую ненастную погоду никого нет. Ниже виднелись трубы и дома Ньергешуйфалу. За селом в завесе мелко моросящего дождя – Дунай, граница. Дверь к свободе, которая перед нами захлопнулась!– Куда идти?– Мой брат работает в Татабанье, – промолвил Бела. – Пройдем туда через горы. Может быть, к вечеру или, во всяком случае, к завтрашнему дню доберемся. Там сможем спрятаться. Потом что-нибудь придумаем.Ничего более разумного я тоже не мог предложить. Да и мысль Белы казалась не такой уж плохой. Татабанья: рабочие, товарищи, сухая, теплая комната, сухая одежда, белье, горячая пища… Хотя бы на один день, хотя бы на часок!И так захотелось мне поскорее добраться до Татабаньи, как будто там меня ожидал дом родной матери.Но, когда мы повернулись спиной к Дунаю и начали подниматься вверх, сердце у меня сжалось. С каждым шагом мы удалялись от границы! Каждый шаг теперь в глубь той страны, где господствует враг. И петля как бы все стягивалась, стягивалась вокруг нас.Ну, все равно! Идем в Татабанью!Скользя, карабкались мы по размокшей глине, а дождь моросил и моросил. Ну, не беда, по крайней мере он постирает нашу одежду и вымоет головы.Через некоторое время мы услышали скрип телеги. Нам пришлось снова спрятаться в лес. Из-за деревьев мы рассмотрели, что это телега лесоруба. На козлах сидел старик. Мы вернулись на дорогу и замедлили шаг, с тем чтобы он догнал нас. Может быть, не испугается…Мы обернулись, поздоровались, как подобает. Он окинул нас удивленным взглядом.– Хорошо вас отделала погодка! И лучше места не нашли переждать? – Его голос звучал дружески, но старик все-таки косился на свой топор, лежавший рядом. Ничего не поделаешь, выглядели мы хуже бандитов.– Мы идем искать работу, – сказал я, – в Татабанью.– Татаба-анья? – Он удивленно приподнял брови. – Тогда вам придется шагать еще довольно долго!Я пожалел на мгновение, что сказал ему про цель нашего пути. Еще наведет при случае на наш след жандармов! Но уж раз мы рассчитывали, что он нас подвезет, то должны были сказать ему, куда идем. К тому же он казался настроенным очень дружелюбно. Такой постарается не встречаться с жандармами, если у него нет на то особых причин. Ну конечно, если не считать причиной, что они – жандармы, а он – бедный человек. Бедность ведь большая вина.Он сам предложил нас подвезти.– А ну-ка, подсобите толкнуть повозку, тут, пока в гору. А потом можете сесть. Я вас подброшу до Херега, даже немного дальше, почти до Тарьяна.Мы поблагодарили и стали по обеим сторонам люшни, с тем чтобы помочь старой, тощей лошадке. Дорога шла через лес, и больше мы ни с кем не встретились.Около полудня дождь перестал, припекло солнышко, и сразу стало по-июльски тепло. От земли шел пар, пар шел и от нашей одежды, так что она скоро высохла.Старик дал нам по куску хлеба с луком. Курить было нечего – наши сигареты ночью все размокли.Мы простились с возчиком около четырех часов. Через лес тянулась шириной с добрых пятьдесят метров прямая-прямая просека – против лесных пожаров. Наезженная проселочная дорога вела на юг. Старик сказал, что если идти по ней, то вскоре дойдешь до Банхиды. Он оказался прав, потому что, несмотря на то что в разбухших от воды ботинках быстро идти в гору мы не могли, мы дошли до конца просеки, когда солнце стояло еще высоко. Там возвышенность внезапно кончалась крутым обрывом. Извилистая, неровная дорожка вела вниз. От связанных колес образовались глубокие канавки.А три городишка, что в ту пору уже слились в один (Фельшёгалла, Татабанья, Банхида), казалось, приветливо махали нам снизу.Мы стали спускаться. У подножия горы дорога раздваивалась. Теперь мы находились на одном уровне с городом, ориентироваться было труднее, чем сверху.Я когда-то бывал в Татабанье, но сейчас совершенно не знал, куда идти.– Где живет твой брат?– В шахтерском поселке, последний дом.– Тогда пойдем направо.Бела твердил, что лучше повернуть налево. Налево вел путь более изъезженный, к тому же более широкий. Пожалуй, именно он вел на татабаньскую станцию. А поскольку Бела раньше приезжал сюда на поезде, ему легче было там ориентироваться.Предчувствие подсказывало мне, что наезженный путь, станцию, места, где большое движение, нам лучше обойти. Это шахтерский город, тем не менее и здесь может найтись кто-нибудь, кому бросится в глаза газетное объявление и кто не прочь будет заработать пять тысяч крон на наших шкурах.– Пойдем лучше направо. Возможно, что дорога будет длиннее, но к поселку мы сможем подойти и с другого конца.Мы были издерганные, усталые, голодные. За сутки не выкурили ни одной сигареты. Мы вдруг поссорились. Сейчас, задним числом, мне стыдно вспоминать, но так было. Дело чуть не дошло до драки. И я и он, загнанные до смерти, беспомощные, мы готовы были друг друга избить. Потом мы оба внезапно остыли, успокоились.Печально сели мы у опушки леса на краю дороги. Лучше всего будет кого-нибудь спросить. Наобум идти опасно, а еще лучше подождать темноты.Спустя некоторое время нам встретился шахтер. Он подтвердил, что прав Бела.– Идите налево: дойдете до станции, а там вам кто-нибудь еще расскажет… Там много жандармов, прямо кишмя кишат. Значит, нашли себе дело. Если пойдете направо, между Банхидой и Татабаньей, выйдете на шоссе, но там вы ни с кем не встретитесь и не у кого вам будет спросить, как пройти… Идите лучше налево!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98