Она глядела недоверчиво, холодно, почти враждебно. Тут я сообразил: двое мужчин, не местные – она принимает нас за сыщиков, которые хотят выпытать, с кем ее муж поддерживает связи.Я в отчаянии объяснял:– Поймите, мы друзья вашего мужа. Нам непременно надо сегодня перебраться через границу… Председатель шопронского профсоюза направил нас к вашему мужу. Мы никого в поселке не знаем. К кому нам теперь обратиться?– Я не знаю.Она уже сделала движение, чтобы уйти, когда внезапно я принял отчаянное решение. Я сел на обочину дороги, расшнуровал ботинок и достал измятую, перепачканную личную тюремную карточку. Она смотрела и не понимала, что мы собираемся делать.– Пожалуйста, – протянул я ей карточку, от отчаяния и волнения у меня дрожали руки, – это я. Вы читали газету? Я тот самый преследуемый коммунист, а это мой друг. Ступайте, выдайте нас, сыщики как раз в деревне, вы и награду за нас получите! Пожалуйста, ступайте, зовите их! Если вы не хотите помочь нам, это то же самое, что вы предаете нас…Она покраснела, на глаза ее набежали слезы, лицо сразу изменилось.– Не сердитесь, – бормотала она. – Утром забрали моего мужа, вчера начались аресты… Я недавно видела машины, они снова здесь… Что я могла подумать? – Она повертела в руках карточку и отдала ее мне обратно. – Мой муж был главный профсоюзный доверенный. Они арестовали все руководство. Я не могла этого сказать… – Она покраснела, как человек, который стыдится того, что у него еще нет полного доверия. – Обойдите поселок опушкой леса, – сказала она почти шепотом, – идите по дороге в верхний поселок, ищите там братьев Эберлейн.Мы пожали руку отважной и стойкой женщине:– До свидания, товарищ, спасибо!Обходя деревню опушкой, мы увидели, что автокараван отправляется дальше – кажется, они тоже ехали в верхний поселок. Что делать? Подождать, – пока они вернутся обратно, чтобы не встретиться с ними лицом к лицу? Но тогда мы дадим им время мобилизовать наверху вооруженные силы… Нам не терпелось. В конце концов, может что-нибудь случиться и с братьями Эберлейн. Ведь мы уже привыкли к тому, что у нас ничто не проходит гладко… Скорей бы уж быть там!Вперед! Мы заметим, если навстречу поедут машины. Дорога идет через лес, мы успеем свернуть.Дорога в лесу была извилистой. За поворотом мы увидели двух жандармов, идущих навстречу. Мы находились от них не более чем в тридцати шагах.К солдатам мы уже привыкли и их не испугались бы. Но вооруженный жандармский патруль! Быть может, они как раз за нами… Они уже нас заметили и смотрели в упор.– Спокойно! – шепнул я Беле.Один необдуманный шаг, одно подозрительное движение будут стоить нам жизни. Мы должны побороть первый инстинкт – он толкал нас бежать, удрать в лес, где редкие стволы сосен дают мало укрытия, а спотыкающийся на скользкой хвое человек служит хорошей мишенью.Два жандарма, глядя на нас, замедлили шаг. По крайней мере, так нам казалось. А мы, словно бы сговорившись заранее, ровным, спокойным шагом шли им навстречу и, когда уже были метрах в шести от них, одновременно дотронулись до своих фуражек:– Добрый день!– Здравствуйте! – ответили они, слегка удивившись. Уголком глаза я видел, что они глядят нам вслед.Потом они пошли дальше. Возможно, они искали двух людей, но в коричневой парусиновой одежде. На наше счастье, не мы одни ходили здесь парами. Как видно, близилась смена – там, где дорога была прямая, мы видели впереди себя множество групп: они шли вшестером, вчетвером, а чаще всего вдвоем. В шахтерских сапогах, шапках, с лампами и без ламп. Даже Бела и тот не слишком от них отличался, а я тем более, так как был в таком же сером парусиновом костюме, какой носили большинство шахтеров. За нами, шагах в тридцати, шли двое в такой же одежде. Два жандарма, прибывшие сюда, вероятно, в связи с забастовкой, не знали людей в лицо.Мы ушли от жандармов уже далеко вперед, когда Бела, вздыхая, сказал:– Ух, жарко! Меня, если хочешь знать, даже пот прошиб от страха…И у меня пересохло горло и душа ушла в пятки. Дорога в верхний поселок была довольно длинная и очень крутая. Я полагал, что у Тамаша Покола и компании вполне достанет времени, чтобы натравить на нас всех местных шпиков. Я сказал Беле:– Если судьба сведет нас еще раз с жандармами, мы едва ли легко отделаемся.Не помню, где я читал: во время эпидемии холеры раньше других заболевает тот, кто больше всего боится заболеть. А жандарм, как видно, та же холера. Едва проговорил последнее слово – возможно, я сказал это е без причины: мне показалось, что за неожиданным поворотом послышались шаги идущих навстречу людей, – как перед нами снова выросли два жандарма. Они стояли в десяти шагах от нас, немного в стороне от дороги, за поворотом, – наверное, в засаде. Мы едва сдержали дрожь в ногах и приготовились играть прежнюю комедию. Мы продолжали идти и, когда оказались почти рядом, коснулись руками края фуражек. Один жандарм вышел на дорогу и махнул.– Подойдите сюда!.. Документы!Что теперь будет?Если бы они стояли перед нами оба, тогда бы мы могли напасть на них одновременно; может быть, мы обезоружили бы их, может быть, тогда у нас была бы хоть крошечная надежда…Мы смущенно посмотрели вокруг, потом я сунул руку во внутренний карман – разумеется, за письмом Ваги, которое у нас оставалось.В это время подошли шедшие за нами два шахтера. Я никогда их не видел, но, словно бы мы были закадычными друзьями, один из них задорно сказал:– Так, так, беседуете, Йошка, тратите дорогое время на господ жандармов! Опять опоздаете на смену, и опять у вас удержат десять крон!Я сделал движение, чтобы достать письмо, во вдруг повернувшись к неожиданно подоспевшему «другу», пожал плечами и взглянул на жандарма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98