Какая может с нами случиться беда?Мы проснулись на рассвете от одуряющего запаха сена. Глава семнадцатаяНаши приключения все еще не кончились, однако добрая шутка помогла неплохо Всех хуже спал в ту ночь Ваги. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что означает должность, которую он занимает. Секретарь беспокоился нею себе, он уже не раз бывал в тюремной камере. Его заботило то, что одним необдуманным шагом он мог нанести вред рабочему делу. Полиция или какой-нибудь негодяй оппортунист из партийного центра сядут на шею дьёрской организации, собранной с таким трудом. Ваги сто раз прикидывал: где же он промахнулся? И снова и снова приходил к одному и тому же выводу: иначе поступить он не мог.Вурм в Сомбатхее – самый надежный человек, к которому нас можно было направить. Были у него, правда, знакомые в Мадьяроваре, в Хедьешхаломе, в Райке, но эти районы охранялись лучше других. Был еще знакомый в Сентготхарде, но это дальше, к тому же и человек менее проверенный… А если бы Ваги поговорил с нами тайком? Тогда бы он не смог продемонстрировать свою благонамеренность. Нет, он не промахнулся; только бы Шарика не призналась, когда станут ее допрашивать. Или хотя бы не призналась сразу! Пока нас ищут в Дьёре, беда не так велика – здесь нам спрятаться довольно легко. Лишь бы не узнали адрес на улице Руми в Сомбатхее.В тот же день после обеда он несколько раз выглядывал в окно: двое штатских без перерыва дежурили у входа в его квартиру. Ваги хорошо изучил младшего инспектора, да и вообще, не в пример подполковнику, он знал цену этому человеку. Ваги был уверен, что начальник полиции, как говорят сыщики, «имеет нюх». Если он, Ваги, сейчас попытается выйти, чтобы установить с нами контакт, то наведет врагов на наш след.И тут пришло ему в голову притвориться больным. Он вызвал врача. С врачом, который каждый день осматривал Гутмана после операции язвы желудка, как мы уже знаем, он послал нам весточку. Если по следу этого врача начальник сыска направит кого-нибудь из своих, много он не выведает. Или, наоборот, узнает так много, что потом и сам не разберется. Ведь врач во второй половине дня в субботу навестит тридцать, а то и сорок больных.В громадном доходном доме на центральной улице города, где жила Шарика и ее семья, у врача был больной. Девушке он, конечно, не мог передать поручение Ваги. Она молодой член партии, еще малоопытный и, если поступить неосмотрительно, можно провалить все дело. Он попросил товарища об одном: пусть узнает, были ли у Шарики в тот день сыщики.Около десяти часов вечера врач снова пришел к Ваги.– Эти ищейки все еще стоят здесь, на улице, – сообщил он. – Самое лучшее для вас, товарищ Ваги, и завтра остаться в постели! Я принес микстуру: примите, не повредит… На всякий случай поставьте на ночной столик, пусть видят, если придут.– Что нового?– Вести хорошие. Наши друзья в надежном месте. Полиция сегодня с большим шумом пыталась поймать воробьев и весь день бегала по ложным следам. Шарику никто не искал. Девушка ничего не подозревает – настолько, что вечером пошла с родителями в кино… Ложитесь, товарищ Ваги, спите спокойно, утром я приду снова. Дать вам снотворное?Нет, снотворного Ваги не хотел.А было бы лучше, если бы принял! Он долго ворочался, не смыкая глаз. Ему очень не хотелось и следующий день проводить в постели. К сожалению, врач был прав: больше ничего не оставалось.«А что, – размышлял Ваги, – если все-таки отправить их в Сентготхард? К сожалению, товарищ из Сентготхарда, с одной стороны, немного „запятнан“ в глазах полиции; с другой, у него такая профессия, что он много ездит и может не оказаться дома. Ваги метался в постели и все время возвращался мыслями к нашему делу. Об аресте Гутмана он еще не знал.Под утро Ваги все-таки забылся глубоким, тяжелым сном. Когда он проснулся, было поздно. За дверью нетерпеливо звонил врач.Он пришел с известием, что Гутман со вчерашнего вечера находится в полиции и что начальник сыска приказал туда же в пять утра доставить и Шарику.Ваги вскочил, сразу хотел одеваться, но врач так настойчиво приказал ему лечь в постель, словно речь шла о настоящем заболевании.– Теперь уже поздно! Надо играть до конца, товарищ Ваги!.. Ведь прямой опасности нет. Двух товарищей уже и след простыл.Ваги откинулся на подушку и потер лоб.– Да, пожалуй, опасности нет… Но если девушка…– Что они знают о девушке?Ваги продолжал размышлять вслух:– Описание внешности… Конечно, все это неопределенно… Я продиктовал вчера по меньшей мере двадцать писем, и маловероятно, что она помнит адрес… Копия письма в моем шкафу, ключ у меня. Только у меня они могут получить… Надо оттянуть время… Хотя бы до завтрашнего утра… Вот что важно – оттянуть время до завтра! Тогда пусть отправляются за ними в Сомбатхей… Гутман…– Мы Гутмана знаем, – перебил его врач, – Гутман не проговорится. Поверьте, товарищ Ваги, я не вижу причины для беспокойства. Между прочим, у меня есть свои соображения, послушайте!Он сел на край постели и рассказал Ваги, что придумал по дороге сюда.После хлопотливого дня Тамаша Покола и его компанию одолел крепкий сон; было больше одиннадцати утра, когда они явились завтракать в кафе гостиницы.Начальник дьёрской полиции был скроен из более крепкого материала. Правда, у него не было позади такой недели, как у компании Покола. Несколько свободных часов, бывших с утра в его распоряжении, он провел с наибольшей пользой. До этого он лишь подозревал, но после первого допроса секретарши Ваги убедился, что в руках у него верная нить.Можно себе представить испуг Шарики. Ей, бедняжке, было всего шестнадцать-семнадцать лет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98