Близко жилой поселок, можно и встретиться кое с кем. А ведь никто не догадается искать их на заброшенном заводе.Они не верили ни одному слову горбуна, но, несмотря на это, начальник сыска послал в развалины двух человек. Пусть поглядят, нет ли чего подозрительного в бывших корпусах оружейного завода. Допрос между тем продолжался.– Сегодня утром к вам заходили двое. Вы о них не упомянули, когда вас допрашивали первый раз.Гутман возвел глаза к небу:– Два человека?– Да.– Ага! – ударил себя по лбу Гутман. И назвал двух товарищей, которые обменялись с нами одеждой. – Они все утро работали в большом зале и во дворе. Когда я пошел за обедом, запер их даже. Правда… Но они не у меня были, они приходили для подготовки к завтрашнему празднику, если угодно…Он так изворачивался, что с ним не могли сладить. Гутман не отрицал, что хорошо меня знает и что у нас были сердечные отношения. Опознал бы, если б увидел, конечно; он не думает, что за три года я мог сильно измениться…Наконец им надоел этот бесполезный долрос, они отправили Гутмана в полицейскую камеру, а сами принялись совещаться, что делать дальше. Подполковник во что бы то ни стало настаивал на внезапном нападении. Это была его мания. Все равно, на кого, на что – лишь бы напасть неожиданно. Собрать в одно место весь аппарат и напасть. Младший инспектор держался тактики «ловушки».– Очень прошу, господин подполковник, благоволите выслушать мнение старого специалиста. Если они вообще придут в Дьёр или они уже в Дьёре, им отсюда не вырваться. Это моя зона, я за нее отвечаю…– Благодарю, но прошу не учить, господин младший инспектор!Начальник полиции покраснел до ушей от злости и смущения.– Осмелюсь заметить: я не учу. Я просто хотел успокоить господ: если бродяги в Дьёре, я с ними справлюсь. К сожалению, мне кажется все менее вероятным, что они здесь. По-моему, они обошли город стороной. Пока мы тут сидим, они давно удалились в направлении Гёнью или Хедьешхалома.Тамаш Покол ехидно заметил:– Я вижу, господин младший инспектор, вам бы очень хотелось от нас избавиться! Вы недооцениваете помощи, которую могут оказать центральные следственные органы столь маленькому провинциальному отделению полиции, как ваше.Младший инспектор прикусил язык.– Виноват, я лишь осмелился заметить, что в любом случае Дьёр для них лишь транзитный пункт, если они вообще сюда направлялись! Их цель – граница.– О ней мы уже позаботились, границу оставьте нам! – ехидно заявил Тамаш Покол. – У нас есть основания предполагать, что они именно здесь, в городе. Будьте любезны, дайте сюда наконец старые протоколы! Там указано, с кем преступники были раньше связаны, мы у всех сегодня ночью произведем обыск.– Вот это да! – загремел подполковник. – Напасть неожиданно! Это да!Тут возвратился один из сыщиков. Он принес нашу верхнюю одежду, брошенную друзьями, и торжествующе положил на стол.Тамаш Покол подскочил, словно его ущипнули.– Видите! – заорал он на младшего инспектора. – И, по-вашему, их нет в городе! Доказательства лежат перед нами. Оставить Дьёр и отправиться к границе, да?… Этого не будет! Не для того мы целую неделю гоняемся за этими бандитами, не для того пережили столько волнений!..Младший инспектор раздраженно объяснил, что найденная одежда в равной мере может доказать справедливость его предположения и может быть свидетельством противного, но его никто не слушал.В ту ночь в Дьёре шел обыск за обыском. Невольно мы явились причиной беспокойной ночи для своих друзей. К счастью, ни с кем из них не произошло ничего плохого.Лишь маленький Гутман, бедняжка, сидел один в полицейской камере и грустно размышлял: так ли уж хороша была шутка с Сани.Около четырех утра – ведь и детективы не из железа – смертельно уставшие соперники решили отдохнуть. Они проверили в черте города и вокруг оружейного завода охрану и уговорились, что завтра устроят облаву в Сигете во время праздника. Затем разошлись.Тамаш Покол и его компания пошли в гостиницу, а младший инспектор возвратился в канцелярию. Тяжело вздыхая, он опустился на стул у письменного стола: наконец один! Наконец избавился от этого кошмара. Ему не позволяют сделать ни одного самостоятельного шага, начальство повсюду следует за ним, портит его планы и все время дает почувствовать свое превосходство, свое пренебрежение. Тьфу!Но теперь он пойдет по особому следу!В буфете на станции он выпил стакан крепчайшего черного кофе с двойной порцией рома, достал записную книжку и проверил адрес, взятый у Ваги. Он направился в центр города, чтобы найти Шарику. Вот это был бы славный улов! Схватить за ворот дорогих пташек и установить, что секретарь самой крупной провинциальной социал-демократической организации заодно с коммунистами!Шквал бурного дня оставил нас сухими. Вместе с дьёрскими друзьями мы всю вторую половину дня провели в Сигете. Двое наших друзей – Фюлёп и еще один мой бывший товарищ по солдатской службе, – остались с нами на всю ночь. Мы спали на чердаке в сене и по очереди несли караул. Владельцы трактира не увидели в этом ничего подозрительного: ведь мы остались охранять вещи профсоюза.У нас уже был готов план дальнейших действий. Рано утром поищем убежища на ближайшем маленьком разрушенном хуторе. Вечером в суматохе на той телеге, которая повезет назад цыган-музыкантов, приглашенных из соседней деревни, мы и уедем, а на первой станции сядем в поезд.Если уж в Татабанье мы чувствовали себя в такой же безопасности, как дома, то тем более мы можем сказать это о Дьёре.Сколько шпиков, жандармов и полицейских могут гнаться за нами? Сто, двести? Но ведь нас охраняет по крайней мере в десять раз больше добрых друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98