Лавочка Полли открывалась в шесть тридцать, а я пересек улицу в семь. Я принял решение, как только сполз с койки, поговорить с Полли.Я еще не знал, что скажу ей, но определенно не то, что я частный детектив, нанятый ее мужем, чтобы следить за ней. Но чувствовал потребность переговорить с ней. Посмотреть, смогу ли вытянуть ее из этой истории. Может быть, даже дать ей какой-то шанс.Или нет.Я просто чувствовал, что каким-то образом обязан ей. Возможно потому, что никак не мог припомнить: заплатил ли ей за ту ночь над баром на Хальстед.Я занял место у стойки, и хорошенькая брюнетка с копной кудрей и голубыми глазами подошла ко мне, чтобы принять заказ. Я попросил взбитую яичницу с беконом и апельсиновый сок и, пока дожидался заказа, осмотрелся вокруг, выискивая Полли.Сегодня здесь были только две официантки – девушка за стойкой и загнанная бедняжка с белокурыми волосами, обслуживавшая все многочисленные столики.Вскоре брюнетка принесла мне сок, я сказал ей:– Как я вижу, вы сегодня сбиваетесь с ног.– Это точно, – ухмыльнулась брюнетка, – еще одна наша девушка позвонила, что заболела.– Вы имеете в виду Полли?– Да, но не припомню, чтобы вы посещали нас раньше...– Конечно, много раз.– Если бы присаживались к стойке, я бы запомнила вас.Она отошла, и я принялся потягивать сок. Очень скоро девушка поставила передо мной тарелку с яйцами и беконом.– Тосты к этому не прилагаются, – сказала она, – но, если хотите, я могу принести вам несколько.– Пожалуйста.Когда она появилась с небольшой тарелкой, на которой лежало несколько тостов, я сказал:– Понимаю, что вы заняты, но хотел бы вас спросить кое о чем.Она снова ухмыльнулась, но довольно любезно.– Только побыстрее.– У Полли есть постоянный дружок?– Ага. Последние две недели есть.– Забавно, – сказал я. – А я думал, что она замужем.Официантка пожала плечами. – Была, – сказала она.– Была?– Да. Извините, у меня посетители.– О, конечно. Извините.Немного позже она подошла и спросила, не желаю ли я кофе.Я не отказался, и она налила мне немного черного.– А у меня нет дружка, – сказала она. Я отыскал улыбку для нее.– В это трудно поверить. А что вы имели в виду, когда сказали, что Полли была замужем?– Она разведена. Уже два или три месяца. Почему бы вам не заглянуть, когда мы не так заняты, чтобы познакомиться поближе? 6 Женщина, которая управляла таверной на углу Уиллоу и Хальстед, отсутствовала, но молодой человек за стойкой продал мне домашний адрес своего босса-леди за один бакс.Она жила примерно в миле к северу от бара, 2420 Норд Хальстед, на втором этаже большого трехэтажного Дома из серого камня. Цокольный этаж не был заперт, я поднялся по лестнице и постучал в дверь. Она ответила на третий стук, дверь со скрипом отворилась, и на меня в образовавшуюся щель взглянул один большой темный глаз, поразительно темный на белом лице.– Кто вы такой, и что вам угодно? – спросила она. У нее был низкий, мелодичный голос, похожий на голос Гарбо Гарбо Грета (Грета Густафсон) – знаменитая американская киноактриса, шведка по происхождению.

, и среднеевропейский акцент.– Я Нат Геллер, – сказал я, снимая шляпу, – детектив. Припоминаете?Темный глаз прищурился.– Мы пару раз встречались в Восточном Чикаго. И не так давно я посетил ваш бар. С Барни Россом.Темный глаз широко раскрылся, и хозяйка бара, кажется, улыбнулась.Потом дверь отворилась, и Анна, крупная темноволосая красивая женщина около сорока в сером, сшитом у портного костюме с белыми сборками у шеи, жестом пригласила меня войти.Я это сделал, она взяла мою шляпу и положила ее на маленький столик в прихожей.– Мистер Геллер, – сказала она, вежливо улыбаясь. Проницательно? Скорее осторожно. – Что привело вас сюда? И как вы нашли меня? Я живу в этой квартире лишь пару недель.– Я бывший чикагский коп, Анна, – сказал я любезно. – Знаю все о подкупе людей.Ее улыбка оставалась все еще смущенной, она снова сделала приглашающий жест:– Проходите и присаживайтесь.Анна ввела меня в большую гостиную, где толстый ковер и дорогая темная мебель свидетельствовали о достатке хозяйки. А почему бы и нет? Когда вы управляете баром, деньги всегда водятся – особенно, если у вас имеются при баре девушки и комнаты наверху.– Америка хорошо к вам отнеслась, Анна, – сказал я, усаживаясь на мягкую софу и оглядываясь.– Я к ней тоже, – ответила она, усаживаясь в ближайшее кресло.В гостиной было тепло, хотя и не душно, но окна были раскрыты. Анна, казалось, не замечала жары в отличие от маленькой желтой птички в клетке, которая молча сидела и даже ни разу не чирикнула. Для румынской иммигрантки, возможно нелегальной, Анна, конечно, устроилась хорошо. Так оно и должно было быть: она действовала под опекой Падди Баулера, где ничего не давалось даром.– Вы не являетесь чьим-то прикрытием, Анна? Ее улыбка угасла, но она не нахмурилась по-настоящему.– Для гостя, который еще не сообщил о своих намерениях, вы немного забегаете вперед, мистер Геллер.Она обладала этой странной взвешенной манерой говорить как человек, который изучал английский как второй язык. Я находил в этом своеобразное очарование.– Вы правы, – сказал я, – это не мое дело, как устроен ваш бизнес. Скажите, вы владеете этим зданием?Моя дерзость вызвала у нее еще одну широкую улыбку.– Как было мое понимание, – сказала она, – вы больше не были с полицией...– Нет, – я пожал плечами. – Но коп из меня не выветривается.– И также было мое понимание, что вы не были в дружеских отношениях с полицией... Я опять пожал плечами.– Мы стараемся не вставать друг у друга на пути. У меня остались друзья, которые занимаются карманниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108