Он отправлялся на битву с полицией Восточного Чикаго. И еще ему нужно было отыскать туалет.Я запер дверь и открыл туалет. Полли Гамильтон, подбоченившись, стояла, испепеляя меня взглядом.– Вы сказали ему мое имя?!– А разве это тайна? Вы знаете, что у мертвеца в часах было ваше фото?– Я... я забыла об этом.– Вы были там, когда его убили. Многие вас видели там. Выходите из туалета, Полли.Девушка повиновалась, она выглядела испуганной.– Я не могу идти домой, боюсь, они будут меня там поджидать.– Никуда от этого не деться. Повидайтесь с агентами ФБР, может, они защитят вас.Она посмотрела на меня, и по ее глазам я понял, что Анна уже говорила ей что-то подобное.– Почему вы ему все сказали? – допытывалась Полли.– Он – полицейский и спрашивал об этом.– Ты – такое дерьмо!– Мне казалось, что у вас остались теплые воспоминания о проведенной со мной ночи.Она улыбнулась. Мне все еще нравилась ее улыбка.– Я не могу возвращаться домой, – сказала она. – Здесь никто меня не будет искать...Признаюсь, что меня обуял соблазн. Но все равно я ответил:– Идите в общежитие Христианского союза женской молодежи, – и вытолкал ее за дверь.Я надеялся, что за это время капитан Стеги был далеко отсюда.Не успел я закрыть за ней дверь, как она высунула язык и сказала:– Затрахайся!Интересное сочетание детства, взрослых черт и распущенности.Я подошел к столу и сел в кресло. Посмотрел на лежащий на столе плакат по розыску Диллинджера, который оставил мне Стеги. Взглянул на часы – был уже второй час ночи.И все равно я набрал ее номер телефона.– Элен. Я тебя не разбудил? Можно приехать к тебе?– Да, – ответила Салли. 22 На следующий день в три часа я сидел в кафе, расположенном под моим офисом, и пил холодное молоко с булочкой. Я не любил молоко, но день был жаркий и влажный, в такую погоду пить кофе было невозможно.Я еще не поднимался к себе, так как только что вернулся от Салли. С ней мне было хорошо. Прошлой ночью мы вообще ничего не делали – просто спали вместе. Именно такой отдых мне необходим сейчас.Сегодня мне не нужны были никакие репортеры. Но вдруг один из этой братии все-таки откуда-то появился. Хэл Дэвис из «Дейли ньюс» – маленький мужичок с большой головой, слишком крупной для его хрупкой фигуры. Он возник передо мной с гадкой ухмылкой на лице. Из-за жары он тоже был без пиджака, в галстуке-бабочке и серой шляпе. Хэл Дэвис относился к тому типу мужчин, которым всегда можно дать двадцать два года. На самом деле ему было около сорока.– Я искал вас, – заявил он.– Садитесь, Дэвис, а то я начинаю нервничать.Он сел.– Вас трудно найти.– Но вы же меня нашли.– Вчера ночью в морге творилось что-то странное.– Я читал об этом в газетах.Однако его трудно было остановить.– Не понимаю, – сказал Дэвис, – почему так быстро стало известно о случившемся вчера. Тело еще не остыло, а народ толпился у морга, как мухи роятся у гнилого мяса. Тысячи две потных людей словно ожидали выхода оттуда Салли Рэнд.В его заявлении не было ничего личного. О нас с Салли в скандальной хронике пока еще не писали.– И этот сукин сын Паркер обогнал нас всех, – сказал Дэвис, с восхищением покачав головой.Он имел в виду доктора Чарлза Д. Паркера, одного из ассистентов патологоанатома Дж. Дж. Кернса. Этот Паркер к тому же еще работал для «Трибюн», давая информацию о моргах и больницах.Каким-то образом Паркер узнал об убийстве задолго до остальных и оказался в морге еще до того, как туда привезли тело. Он стоял у входа с носилками и ожидал, когда приедет Джон Диллинджер.Вскоре прибыла машина с телом Диллинджера, и Паркер смог оперативно изложить для «Трибюн» все подробности.– Не могу не признать, что этот ублюдок умеет работать, – сказал Дэвис.Я откусил булочку. Дэвис откашлялся.– Слышал, что вы были у «Байографа» прошлой ночью.– Там вообще было много народу.– Ну да, механики из гаража и старые люди, наблюдавшие за толпой из окон, раскрытых из-за жуткой жары. Но это все не такие опытные люди, как вы, Геллер. Ваша версия убийства может стать настоящей сенсацией!– Черт побери, Дэвис, вы мне льстите. Могу я доесть булочку?– Я вам куплю еще одну! Расскажите все, что вы видели своими собственными глазами. Мы же старые друзья!– Это когда же мы стали друзьями, Дэвис? Может, когда вы все переврали о моем участии в деле Лингла? Отвали, Дэвис.Он улыбнулся.– Если репортера не любят, значит он делает хорошее дело. Вы меня не обижаете своими высказываниями, Геллер.– Да я и не пытаюсь! – резко ответил я.– Кончай грубить, Геллер, – он перестал улыбаться. Я отпил молоко и сказал:– Каждая помойная газетенка в этом городе, включая вашу, еще утром поместила десятки интервью свидетелей о стрельбе у «Байографа». Это уже старые новости. Зачем вам еще одно интервью?Дэвис на все знал ответ.– Смерть Диллинджера будет занимать первые колонки газет еще несколько дней, а может, и недель. Кроме того, те люди, которые давали нам интервью, появились там уже после того, как началась стрельба. Вы же были у кинотеатра все время, и у вас сложилась полная картина происходившего. Значит, ваш рассказ станет самым интересным.– Что я буду иметь от этого интервью?Он скривил губы.– Может парочку десятидолларовых бумажек?!– Не пойдет, Дэвис.– А что вам нужно?– Вы присутствовали при расследовании?– Да, – ответил Дэвис, пожав плечами.– Что-нибудь узнали интересное?– Интересное то, о чем там не говорилось, Геллер. Простите, одну минуту.Он встал и подошел к прилавку. Затем вернулся с чашкой кофе и начал все рассказывать.Коронер Следователь, производящий дознание в случаях насильственной смерти.

Волш присутствовал сегодня при осмотре трупа в морге на Полк-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108