Поцелуи были довольно приятными, но я не стою в очереди, чтобы наняться к вам в горничные.Слова Калеба падали, как удары кнута, рождая у Виллоу гнев, который был обращен и на него, и на самое себя.– Это хорошо, потому что я не стою в очереди за вашими поцелуями.Она швырнула недоеденную оленину в костер, встала и направилась к лугу.Виллоу больше не делала попыток заговорить с Калебом. Они покидали лагерь в молчании, нарушаемом лишь скрипом седел и ритмичным постукиванием копыт. После часа езды Калеб остановился у начала затяжного подъема, чтобы дать лошадям передышку, а сам стал внимательно изучать предстоящий путь в бинокль. Затем он вынул журнал и заполнил несколько белых мест на карте, на которой он отмечал свой маршрут от самого Каньон-Сити. Покончив со всем этим, он повернулся к Виллоу, которая оставалась поодаль, и нетерпеливо направил к ней Трея.– Поднимитесь повыше, посмотрите, какой открывается вид, – сказал он.Зрелище и в самом деле способно было привести в восхищение. Околдованная красотой, Виллоу в молчании вглядывалась в дали.Среди горных цепей на много миль расстилалась свободная от леса равнина. Осины, елки и сосны жались к ее краям, да еще отмечали своим присутствием овражки и редкие пригорки. Насколько хватало глаз, все пространство было покрыто изумрудной сочной травой и расцвечено яркими дикими цветами. По зелени извивалась бледно-голубая лента реки. Тут и там на солнце поблескивали построенные бобрами заводи. Весь этот простор охраняли остроконечные, покрытые льдом вершины, которые не теряли своего величия даже на фоне бездонного неба.– Посмотрите налево, где две вершины напоминают собаку с опущенным ухом. Видите? – спросил Калеб.– Да.– Я хочу, чтобы вы поехали к этой вершине, держась левой стороны долины. Если вы увидите что-то такое, что вам не понравится, скачите в лес. Если кто-то погонится за вами, стреляйте из дробовика во все то, что в пределах досягаемости.Виллоу оторвала взгляд от вершин и перевела его на мужчину, который был рядом, но смотрел на нее так холодно и отрешенно, что даже отдаленные заснеженные вершины показались ей более близкими и теплыми.– Где… – Ее голос прервался. Она прокашлялась и начала сначала, уговаривая себя успокоиться, хотя при мысли о том, что она окажется брошенной в этой дикой местности, ее начинало трясти. – А после той вершины куда мне ехать?Страх в голосе Виллоу звучал настолько отчетливо, что его невозможно было не заметить. Калеб понял, о чем подумала Виллоу.– Я не собираюсь бросать вас и убегать, – холодно сказал он. – Может быть, так привыкли поступать ваши мужчины, но я не отношусь к их числу. Если я даю слово, я держу его.Глядя куда угодно, только не в глаза Калебу, Виллоу кивнула.– Когда я охотился, то увидел следы убитого оленя, – продолжил объяснение Калеб. – Это произошло, может быть, за день или за два до того. Там были волки, но я точно знаю, что олень был убит человеком.– Индейцами?– Бандитами, – сказал Калеб резко. – Некоторые лошади были подкованы, другие нет. Похоже, что это команчи. У них уйма огненной воды.– Что это такое?– Спотыкач, сок тарантула, всякое зелье, – нетерпеливо пояснил Калеб.– А, виски.Калеб хмыкнул.– Можно называть это как угодно, важно, что у них этого так много, что они оставили полдюйма зелья в бутылке.Виллоу нахмурилась. Об этом она слыхала немало – и, к сожалению, ничего хорошего. Этот сброд был весьма пестрый: белые и мексиканские бродяги, порвавшие со своим племенем индейцы, полукровки, которые не признавали законов ни белых, ни индейцев.– Но ведь команчи обычно обитают гораздо южнее, – с надеждой сказала Виллоу.– Это когда армия прогоняет их. Армия воевала с повстанцами, ей некогда было заниматься индейцами и бандитами. Сейчас война между штатами закончилась, армия возвращается. Дела пойдут веселее… Когда армия занята, команчи рыщут везде, как койоты.Виллоу теперь уже с чувством тревоги окинула взглядом обширную живописную страну, которая служила естественным сборным пунктом для людей, ищущих проход через горы.– Хорошо, а? – спросил Калеб так, словно он владел этими просторами. – Отсюда не видно, но с той стороны с гор круглый год бежит ручей. Там можно построить дом, который будет защищен с трех сторон, а с четвертой стороны могут пожаловать, разве что горные козы. Вода вкусная, и ее в избытке.Эмоциональность, с которой говорил Калеб, заставила Виллоу оторвать взгляд от пейзажа и посмотреть на человека. Калеб любил эту страну. И хотя он знал ее суровый нрав, он продолжал восхищаться ее возможностями.– Если построить дом в правильном месте, человек будет чувствовать себя в безопасности, – продолжал Калеб. – Скот будет пастись летом на высокогорье, а на зиму сено можно косить в низине. Через несколько лет, если человек хорошо поработает, он обеспечит себя почище любого джентльмена из Виргинии.Виллоу снова посмотрела вокруг, на этот раз глазами Калеба, увидев места, где можно надежно укрыться, а также места, которые могут подвергнуться нападению.– Вы всегда так рассуждаете? – спросила она.– Я уже десять лет мечтаю разводить скот. Остановка лишь за тем, чтобы найти подходящее место и деньги для начала.– Нет, я имею в виду, вы всегда думаете о сражениях?Калеб бросил искоса на Виллоу взгляд, в котором читались изумление и недоверие.– Южная леди, каждый, кто хочет здесь выжить, рассуждает таким же образом. Это так же естественно, как помнить о межевом столбе впереди и позади. Бог создал эту землю красивой и привлекательной для самого дьявола. Если ты не будешь смотреть в оба и держать ушки на макушке, тебя здесь ждет печальный конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99