– Вилли…Несмотря на попытку Рено прервать ее, она продолжала.– А помнишь теплые тихие ночи, когда все братья с отцом выходили на веранду и шел разговор о лошадях, урожаях, далеких краях, а я подкрадывалась поближе и слушала… Вы притворялись, что не замечаете меня… Девчонкам не положено было интересоваться такими вещами.– Какое это имеет отношение…– Ты помнишь? – в голосе Виллоу слышалась дрожь.– Черт возьми, ну конечно же, я это помню!– Это все, что у меня осталось… Воспоминания. И еще коробка с многочисленными предписаниями американцев и конфедератов, которые годятся лишь для того, чтобы с их помощью развести костер… Луна все так же всходила, но не было больше ни полей, ни ферм. Веранда и дом сгорели зимней ночью. Церквушка, где мама и папа венчались и крестили детей, тоже сгорела. Остались только черные камни фундамента…– Вилли, – горестно начал Рено, но она не позволила ему говорить.– Нет, Метью, дай мне закончить… Я не могу жить воспоминаниями. А чем-то жить надо. Когда пришло твое последнее письмо с просьбой о помощи, я продала все, что еще оставалось, написала мистеру Эдвардсу и двинулась на Запад. Денег как раз хватило на дорогу. Калеб Блэк согласился быть моим проводником до Сан-Хуана. – Она грустно улыбнулась – Но я не в состоянии заплатить ему обещанные пятьдесят долларов.– Так вот оно что! Ты, стало быть, продалась за… – прохрипел Рено.– Нет!!! – перебила его Виллоу И чуть спокойнее повторила:– Нет! – Она посмотрела на брата прямо и открыто. – Я хотела бы, чтобы Калеб ухаживал за мной на ферме в Западной Виргинии… Чтобы он проливал бальзам на сердце папы, восхищаясь его чистокровными скакунами, отпускал мне комплименты за игру на спинете и хвалил мои пироги… Чтобы после обеда Калеб мог на веранде поговорить с моими братьями об урожаях, лошадях и погоде.Рено начал было говорить, но понял, что у него не найдется слов, которые способны утишить ту боль, которая читалась в глазах Виллоу.– Ничего этого быть не может, – продолжала Виллоу. – Мама и папа умерли… Земли пустынны… Братьев разбросало по всему свету… Осталось лишь пять лошадейРено потянулся к Виллоу, но она сделала шаг назад.– Я не знаю, какое будущее ожидает меня, – сказала она звенящим голосом. – Но я знаю одно: если надо, я выскользну из своего прошлого, как змея выскальзывает из кожи… Из всего прошлого… Даже если это будет касаться тебя…– Вилли, – зашептал, Рено, беря ее за локоть. – Не вырывайся, прошу тебя.Проглотив комок в горле, Виллоу шагнула к брату и слегка прижалась к нему.– Все образуется, – сказал Рено, закрывая глаза, чтобы не выдать своих чувств. – Все станет на свои места. Я позабочусь об этом.Спинет – музыкальный инструмент, разновидность клавесина. * * * Когда Калеб вернулся в лагерь, он увидел, что Виллоу выкладывает остатки вяленой оленины, которую они заготовили впрок в памятной высокогорной долине. Рено взял кусок, пожевал его и удивленно произнес:– Оленина!Виллоу кивнула.– Мы накоптили ее в долине, где Дьюс приходил в себя после раны.– Удивительно, что Калеб рискнул стрелять в оленя.– Я и не стрелял, – пояснил Калеб из-за спины Рено. – Я выследил его и перерезал ему горло.Рено повернулся с невероятной быстротой, удивленно повел бровью.– Ты необычайно ловок… Буду иметь это в виду.– Зачем? Ты ведь не олень, – не без колкости заметила Виллоу.Улыбку Рено, адресованную Калебу, доброжелательной назвать было трудно. Совсем по-другому он улыбнулся Виллоу.– Пойди и организуй костерок, – сказал Рено. – Я уже целую вечность не пробовал твоих вкусностей. Ты ведь даже в детстве пекла бисквиты, лучше которых я ничего не ел.– Правда? – просияла Виллоу.– Еще бы! Когда я возвращался с поля к ужину, я принюхивался к ветру на манер отцовских гончих. Если унюхивал бисквиты, я бежал на кухню и прятал несколько до прихода Рейфа. Я не мог съесть за один присест столько, сколько съедал он.Виллоу засмеялась. Но тут же смех ее оборвался: она вспомнила, что времена эти безвозвратно ушли, а люди умерли.– Но не опасно ли разводить костер?– Сегодня достаточно безопасно. Что будет завтра… – Рено пожал плечами. – Сделай что-нибудь вкусное, Вилли. Когда еще мы сможем развести костер!– Что ж, хорошо.В молчании Калеб и Рено наблюдали за тем, как Виллоу хлопочет у костра. Когда ужин был готов, мужчины принялись за еду, и оба ели быстро, аккуратно, ничего не оставляя после себя.После ужина Рено возобновил вопросы о семейных делах. Калеб поднялся и пошел готовить постель. В темноте до него доносились приглушенные голоса брата и сестры, иногда долетал тихий смех и отдельные слова воспоминаний о временах, которые никогда не вернутся.Калеб видел, как любила Виллоу зеленоглазого красавца-брата, и от этого холодок пробегал у него по позвоночнику, ибо надежда на то, что Виллоу поймет его, слабела с каждой минутой. Виллоу не знала недостатков Рено, не знала, что он может быть совсем другим с людьми, которые слабее его. Об этих качествах Рено не знал и Вулф. Эта сторона его характера слишком поздно стала известна Ребекке, и она поплатилась своей жизнью и жизнью ребенка.Калеб мрачно резал и складывал хвойные ветви, сооружая постель под прикрытием невысокой ели. Временами наступала полная тишина, и не было слышно ничего, кроме редких вздохов ветра да полуночного лепета крохотного ручья. Затем он услышал, что к нему приближается РеноКалеб повернулся быстро и бесшумно, как змея. Освещенный луной, у кромки луга стоял Рено и смотрел на постель, которую соорудил Калеб.– Где ты спишь? – холодно спросил Рено– Здесь.– Ты не похож на человека, который нуждается в матрасе– Виллоу любит спать на матрасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99