Если подходить с такой меркой ко всем, в списке приглашенных останутся один старик Генри Шермехон и твой отец.
– Ну, если тебе и вправду так хочется попасть к Ариадне на бал, – от души рассмеялся Вилли, – я шепну ей на ушко о том, что ты мне сейчас рассказал. Она поймет тебя – она и сама, я бы сказал, вздорная бабенка. Уж если кто и оценит твою выходку, так это Ариадна.
Александр шел к Мэдисон-сквер вполне довольный собой. Он сделал все, что нужно. Двумя днями позже он получил через посыльного приглашение на бал.
Он думал о том, какая буря начнется дома. Маура придет в отчаяние. Конечно, она придет в отчаяние, но только если узнает. Наконец-то общество снова поворачивается к нему лицом, перед ним опять открываются все двери, правда, только перед ним. Но с какой стати он должен оставаться отверженным? Надо обязательно найти нужные слова и все объяснить Мауре – она поймет. И потом жена вовсе не должна повсюду следовать за мужем, как привязанная. А если она узнает правду?! Что ж, ответ напрашивался сам собой – ей придется смириться. Разве справедливо, что, выйдя за него замуж, она выиграла так много, а он все потерял? Надо восстановить справедливость, как бы тяжело это ни было, Маура должна смирить свою гордость.
Александр приближался к особняку, в котором когда-то жила Дженевра. Он замедлил шаг, глядя на дом, как в тумане. Будь Дженевра жива, он не оказался бы сейчас в таком трудном положении. Он бы никогда не встретил Мауру, не женился бы на ней, не мучился бы сейчас угрызениями совести, стараясь восстановить положение Каролисов в обществе.
Снег прекратился, и Александр только сейчас почувствовал, как промок и продрог. Самое разумное – нанять извозчика, вернуться домой, принять горячую ванну и переодеться. Он стоял в нерешительности. Вернуться домой – значит встретиться лицом к лицу с Маурой. Но он хорошо помнил недоуменное выражение ее глаз, а когда он, чувствуя себя виноватым и от этого злясь еще больше, оставил ее в бильярдной. Нет, домой нельзя. Если он сейчас вернется, к чувству вины добавится еще и стыд.
Александр продолжал идти в северном направлении. До гольф-клуба оставалось всего два квартала. Он решил провести там остаток дня, распорядиться, чтобы ему доставили фрак, а вечером отправиться оттуда на бал-маскарад к Ариадне Бревурт.
Через несколько секунд после звонка к Мауре уже подбежала горничная, еще одна спешно отправилась на поиски Мириам. За врачом и акушеркой послали лакея. Стивен Фасбайндер пытался разыскать Александра, правда, безуспешно.
– Ничего, что роды начались на две недели раньше? – с тревогой спросила Маура у Мириам, пока они поднимались по парадной лестнице в спальню.
– Это совершенно нормально, мадам, – успокоила ее Мириам, моля Бога, чтобы действительно так и было. – Роды ведь не начинаются, пока ребенок к ним не готов, а наш-то, сразу видать, готовехонек.
Вновь начались схватки, и Маура крепко уцепилась за перила. Две недели, может быть, она ошиблась в расчетах? Нет, она тут же отогнала эту мысль. Первую брачную ночь они провели в Тарне в середине июня, а сейчас идет последняя неделя февраля. Ребенок никак не мог быть зачат раньше. Позже – да, но не раньше.
Боль отпустила. С помощью Мириам Маура одолела последние ступени лестницы и по красной ковровой дорожке прошла в их общую спальню.
Несмотря на тревогу из-за того, что роды начались на две недели раньше, чем она ожидала, несмотря на печаль, вызванную непонятной вспышкой Александра, Маура улыбнулась, вспомнив, как он удивился, когда она предложила ему спать вместе, в одной спальне. В Тарне они всегда спали в одной спальне, у них были только личные ванные и гардеробные. В Нью-Йорке было принято, чтобы муж и жена не только спали в отдельных спальнях, но чтобы у каждого были свои покои. Александр чувствовал, что нарушает заведенный порядок, соглашаясь спать в одной комнате с женой.
Когда Маура, наконец, добралась до спальни, она оперлась на спинку стула, дожидаясь, пока Мириам с другой горничной подготовят постель – они спешно снимали шелковые простыни, заменяя их безукоризненно чистыми полотняными.
– Как ты думаешь, сколько продлятся роды? – спросила Маура у Мириам, когда та помогала ей надеть ситцевую сорочку, специально подготовленную для родов.
– Понятия не имею, мадам, – искренне призналась Мириам. – Иногда роды длятся несколько часов, а порой – несколько дней.
Маура обрадовалась. Если роды продлятся несколько часов, можно не бояться, что ребенок родится прежде, чем найдут Александра, и он вернется домой.
– Ты сказала мистеру Фасбайндеру, чтобы он сразу же сообщил мне, как только найдут моего мужа? – спросила у Мириам Маура.
– Да, мадам. Горничная сразу же сообщит, как только его разыщут.
Маура натянула сорочку и с помощью Мириам забралась на высокую кровать. Господи, куда же подевался Александр?
Опять начались схватки. Когда боль немного отпустила, Маура, задыхаясь, попросила:
– Скажите мистеру Фасбайндеру, чтобы он известил мистера Чарли Шермехона и мистера Генри Шермехона.
– По-моему, он уже сделал это, мадам, – ответила Мириам.
Маура лихорадочно соображала, где еще может быть Александр. Она вспомнила, что в последнее время он все чаще бывал в клубе «Хоун» и юнион-клубе.
– Пусть поищут в клубах, – попросила она. Больше всего ей хотелось, чтобы Александр был сейчас рядом. Подумав, она добавила: – В юнион-клубе и в клубе «Хоун».
В дверь настойчиво постучали, горничная открыла – пришел доктор.
– Не волнуйтесь, мадам. Я прослежу, чтобы мистер Фасбайндер поискал везде, – успокоила Мириам.
Доктор откашлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160