Или выстрелами. И ее сестры тоже. Одному Богу известно, что они могут устроить Эллиоту! Если верить историям, которые я слышала о клане Рафферти, ему лучше держаться подальше от Среднего Запада. А возможно, следует покинуть страну.
Я взяла сорок восемь долларов из свиньи-копилки, чтобы оплатить штрафную квитанцию, которую нашла у Джо в кармане. Незачем давать повод к тому, чтобы ее машину на год конфисковали. Или как там поступают с нарушителями? Я снова посмотрела на улицу, на этот раз из окна спальни. Хорошая новость: джип исчез. Плохая новость: к входной двери направлялся Эллиот.
Придется убегать. Через заднюю дверь и сад. Меньше всего мне хотелось встречаться с неверным мужем подруги.
Входная дверь со скрипом открылась.
– Джо? – позвал он.
Черт побери! Он видел ее «мерседес». И даже припарковался за ним. О чем думал Рольф Соломон, когда проектировал подъездную дорожку, ширина которой рассчитана на одну машину? Этому нет оправдания. Даже в 1924 году люди должны были беситься оттого, что им приходилось отгонять машину, когда первый из приехавших собирался уезжать. Чертовски неудобно! Вот почему этот брак трещал по швам.
– Джо! – еще раз крикнул Эллиот, и на этот раз в его голосе слышалось раздражение.
Я могла залезть в шкаф. Но является ли неловкость ситуации достаточной причиной для того, чтобы прятаться среди досок для серфинга и мокрых костюмов? Наверное, нет. Я вышла из спальни.
– Это я.
Каждый раз, когда вижу Эллиота, меня поражает красота мужа Джо, хотя его лицо выдает тот факт, что он много развлекается и бурно проводит ночи. Но беспутный образ жизни был Эллиоту к лицу, придавал ему еще большую сексуальность. Он владел несколькими профессиями: телепродюсер, любящий риск бизнесмен и игрок. Джо говорила, будто за двадцать лет он трижды сколачивал состояние и трижды разорялся. Сейчас дела у него шли очень хорошо. В финансовом отношении. Что касается личной жизни, то, вероятно, он знал лучшие времена.
– Уолли, привет! – Раздражение исчезло из его голоса – теперь в нем звучала усталость. – Где она?
– Понятия не имею.
– Как это? – Он посмотрел на собранную мной одежду. – Что происходит?
– Я должна передать ей вещи. Она позвонит и скажет, где мы встретимся. Мы поменялись машинами.
– Почему?
– Ее преследует пресса.
Эллиота снова охватило раздражение. Он вынул весьма внушительных размеров мобильник и набрал номер. Нахмурившись, он слушал, как телефон Джо звонит на кухне. Наконец он сказал – очевидно, ее голосовой почте:
– Позвони мне. – Затем засунул мобильник обратно в карман пиджака и показал на собранные вещи: – Эта «Волком», кстати говоря, моя.
– Что? Бейсболка? Я видела ее на Джо десятки раз.
Он промолчал.
– Эллиот, ты ведь не собираешься дергать ее сейчас, правда? – спросила я. – Пожалуйста, скажи, что это так. Нет никого великодушнее Джо.
У него хватило такта засмущаться – он запустил руку в коротко подстриженные волосы. Они были темными, но теперь в них проблескивало седины больше, чем когда я встречалась с ним в последний раз. Последний раз перед вечеринкой у Рекса и Триши. У них я не обратила внимания на его волосы.
– Просто скажи ей, чтобы она ее не потеряла, – попросил он. – Джо то и дело теряет вещи.
Я подумала о том, чего Джо лишилась за несколько последних дней. Дэвида Зетракиса, анонимности, свободы приходить куда угодно, чувства безопасности в собственном доме и иллюзий о муже.
– Почему ты спишь с другими женщинами? – Я сама себе удивилась, задав этот вопрос. Эллиот внушал мне некоторое чувство страха. Не намеренно, просто он слишком харизматичен. Богат. Крутой игрок. Если для него есть место на земле, то это Вегас или Монако, я же принадлежала Бербанку. – Мне просто интересно, – добавила я. – Джо не просила меня задавать тебе этот вопрос.
Он посмотрел мне в глаза.
– Ты когда-нибудь была замужем?
Я отрицательно покачала головой, удивившись, что он не знает этого. Я, конечно же, знала о нем все, от Джо.
– Было бы проще объяснить, если бы была. Давай просто скажем, что в этом нет ничего личного.
– Хочешь сказать, тебе безразличны эти женщины, они для тебя ничего не значат?
Он прислонился к стене и сложил руки.
– Одна из них значит очень даже много. Мы провели вместе немало времени. Пролетели много миль.
– Миль по бонус-программе авиакомпании?
– Еще до того как появился такой термин. Дело было очень давно Джо это не касалось.
– Хотя она вышла за тебя замуж?
Он почесал щетину.
– Это слишком прямолинейно. Ты понимаешь, что Джо относится к жизни немного более… философски?
– И какой из этого следует вывод? – Я начала обороняться, но не понимала, удалось ли ему хоть немного убедить меня.
– Я собирался быть моногамным мужем. Если бы я обладал даром предвидения, то попросил бы о поправке в наши клятвы. Думаю, Джо согласилась бы с ней.
– С поправкой? – уточнила я.
– Ну, ты понимаешь… Суть ее заключалась бы в том, что каждый вправе отдать дань увлечению юности, одной бывшей страсти. Никакого вреда, никакой грязи, никаких обид. Никаких вопросов.
Я не могла спорить о том, что могла и чего не могла сделать Джо. Как и у Фредрик, у нее имелись моральные принципы, но они были исключительно ее изобретением.
– Но у тебя было два увлечения, так? Две стюардессы?
Он отвел глаза.
– Черт! Вы, женщины, рассказываете друг другу абсолютно все, верно?
– Ну да, где одна, там и две. Ты, видимо, считаешь, что Джо должна была проявить выдержку и смириться с этим.
Эллиот снова встретился со мной взглядом.
– Знаешь, Уолли, это плохое время для всех. У Джо нет монополии на горе. Смерть Дэвида потрясла не только ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113