«Преступлений сегодня не много», – решила я, несколько расслабляясь. Я читала объявления и рассматривала награды. И ждала. Наконец полицейский, сидящий за огромным круглым столом на ресепшн, сказал, что детектив Борн позвонил и попросил меня еще немного подождать. Я пошла к своей машине, взяла «Илиаду», попыталась устроиться поудобнее на ярко-оранжевом, точь-в-точь в цвет моих волос, стуле и начала читать. Но, читая о смерти, я думала о… смерти.
Версия, что кто-то помог Дэвиду покончить жизнь самоубийством, больше не казалась правдоподобной, раз в его распоряжении был большой запас морфия – кстати говоря, как насчет его пропажи? Более вероятно, что его смерть кому-то была нужна, причем немедленно, ведь он и так умирал довольно быстро. Но кому?
Конечно, была Джен, чья работа оказалась бы под угрозой, проживи Дэвид еще несколько недель. И были также актеры, которые чудом избежали смерти от ядерной катастрофы, – персонажи, предвкушавшие теперь долгую жизнь в Mун-Лейк. Кто к ним относится, кроме Триши? Трей. И два актера, с которыми, по словам Руперта, не заключили бы контракты.
Но стал бы кто-то убивать Дэвида из-за работы?
Работы актером? Продюсером? В Голливуде?
Да.
И существовали люди, унаследовавшие деньги, причем одного из них чуть было не исключили из завещания. Проверенный временем, классический мотив. Но к ним относилась и Джо.
Зазвонил телефон, и я, не подумав, ответила. Неверный шаг!
– Как ты, где ты и собиралась ли мне перезвонить?
Саймон говорил скорее как начальник, а не как любовник. Надо будет указать ему на это.
– А, утраченное искусство разговора, – сказала я. – Я нахожусь в безопасном месте. В североголливудском полицейском участке. И меня даже не арестовали. Жду одного детектива, который хочет со мной поговорить. Тебе нечего беспокоиться.
– Меня беспокоит не только это.
– А что еще?
– Желание.
Я улыбнулась:
– Звучит гораздо лучше. А во что ты одет?
– Об этом позже. Послушай, когда будешь говорить с полицейскими, просто отвечай на их вопросы и не подходи к делу творчески.
– С какой стати? – удивилась я, провожая взглядом двух подростков в сопровождении копов, прошедших по коридору.
– О Джо рассказывают во всех новостных передачах, а ты хочешь защитить ее. Если полицейский хоть что-то собой представляет, он сразу поймет это. Впрочем, в случае с тобой все поймет даже плохой коп.
Мое сердце громко забилось.
– Саймон! Ты считаешь, что это сделала Джо?
– Не имеет никакого значения, что я думаю. Они не станут арестовывать ее, пока не состряпают дело. Ты ничем не поможешь Джо, за исключением…
– Ты не знаешь, что…
– Уолли. – В его голосе послышалось раздражение. – Как я, по-твоему, черт побери, зарабатываю на жизнь?
– Занимаешься тканями.
Молчание. Мы еще не закончили выстраивать наши отношения. За исключением разве что секса.
– Миссис Шелли?
Я вскочила, столкнувшись нос к носу с неслышно подошедшим ко мне мужчиной.
– Мне нужно идти. Пришел мой собеседник, – сообщила я в трубку и отключила телефон. – Мисс, а не миссис. – Я пожала протянутую мне руку. – Здравствуйте еще раз, детектив Борн.
Он нахмурился:
– Вы уверены, что мы встречались?
– Все дело в волосах. Когда-то я выглядела нормально.
Он спросил сидящего за столом сержанта, в какой из комнат можно поговорить, но обе они оказались заняты. Тогда он провел меня по коридору в большое помещение, заставленное столами, и мы уселись прямо под надписью «Отдел убийств». Стол принадлежал некоему Якову Глуму; Борн объяснил, что его офис находится в центре, но большинству свидетелей по этому делу легче добираться сюда. Пока он говорил, я сообразила, кого он мне напоминает. Джорджа Вашингтона. Волосы у него были седыми и достаточно длинными. Нос крючковатый, глаза усталые. В профиль детектив Айк Борн выглядел как изображение на монете в двадцать пять центов.
Он начал задавать обычные вопросы и первым делом поинтересовался, как меня зовут.
– Уолли. Сокращенно от Уолстонкрафт. Так же как Мэри Уолстонкрафт Шелли.
Борн оторвал глаза от своих записей.
– Она написала «Франкенштейна», – пояснила я. – Ее назвали в честь матери, Мэри Уолстонкрафт, знаменитой феминистки. «Защита прав женщин». Впрочем, вы об этом не спрашивали.
Он никак не прокомментировал мои слова.
– Адрес?
Я прокашлялась.
– Это сложный вопрос. Я как раз переезжаю с одного места на другое.
– Куда приходит ваша почта?
– В почтовое отделение.
– Где вы спите ночью?
– Прошлой ночью я спала в Уэствуде. Где буду спать сегодня, не знаю.
Он выразительно посмотрел на часы.
– Я сова, – сказала я. – Временами.
– Род занятий?
– Дизайнер открыток, мастер по настенным росписям и корреспондент для свиданий.
Он снова поднял глаза.
– Что значит – корреспондент для свиданий?
– Я хожу на свидания со звездами мыльной оперы и рассказываю об этом по телевизору.
– Вам за это платят?
– Да. Но секс тут ни при чем. Впрочем, я еще новичок в этом деле. – Мои слова прозвучали странновато, и дальнейший разговор пошел совсем не так, как мне хотелось бы.
– Как вы познакомились с Дэвидом Зетракисом?
– У нас были непродолжительные отношения десять лет назад. Мы расстались, но остались друзьями.
– Почему они не сохранились?
– Ну вы знаете… судьба. Что-то в этом роде. Просто карты не так легли.
– Как вы встретились в первый раз?
– Нас познакомила моя подруга Джо. Она думала, что мы поладим.
– Вы говорите о Джо Хоровиц? Она тоже имела с ним сексуальные отношения, верно?
Его слова насторожили меня.
– Да, позже. Когда она познакомила меня с Дэвидом, они просто дружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113