Он был спокоен и несколько суров, глаза его смотрели умно. Маркхэм сразу предложил ему плетеный стул возле шкафа, но он отказался и стоял перед прокурором в мужественной позе почтительного внимания.Маркхэм начал с нескольких вопросов личного характера. Выяснилось, что в первую мировую войну Джессап был сержантом, был дважды ранен и отправился домой незадолго до окончания войны. Он работал здесь телефонистом больше года.– Ну, Джессап, – продолжал Маркхэм, – есть обстоятельства, связанные со вчерашней трагедией, о которых вы можете рассказать?– Есть, сэр.Не было никакого сомнения в том, что бывший солдат точно расскажет нам все, что знает, и если сам будет не уверен в правильности того, что рассказывает, то честно скажет нам об этом. Он обладал всеми качествами точного и правдивого свидетеля.– Прежде всего, когда вы встали на дежурство вчера вечером?– В десять часов, сэр.Никаких оговорок к этому заявлению не требовалось, чувствовалось, что Джессап точно явился к этому часу.– Это мое короткое дежурство. Мы чередуемся с человеком, который дежурил днем, и по очереди отбываем короткие и длинные дежурства.– И вы видели, как мисс Оделл вернулась домой после театра?– Да, сэр. Все должны пройти мимо телефонного щита.– Когда она пришла?– Не позже чем в несколько минут двенадцатого.– Она была одна?– Нет, сэр. С ней был джентльмен.– Вы знаете, кто он такой?– Я не знаю, как его зовут, сэр. Но раньше я видел его несколько раз, когда он заходил к мисс Оделл.– Я думаю, вы можете описать его.– Да, сэр. Он высокий, чисто выбрит, носит коротко постриженные усы, на вид ему лет сорок пять. Он выглядит, если вы меня поймете, сэр, как состоятельный человек с положением в обществе.Маркхэм кивнул.– А теперь скажите мне: входил ли он вместе с мисс Оделл к ней в квартиру или сейчас же ушел?– Он вошел вместе с мисс Оделл и пробыл там около получаса.У Маркхэма блеснули глаза и следующий вопрос он задал со скрытым волнением.– Так, значит, он пришел около одиннадцати и оставался наедине с мисс Оделл до половины двенадцатого. Вы уверены в этих фактах?– Да, сэр. Все правильно, – подтвердил Джессап.Маркхэм помолчал и подался вперед.– Теперь, Джессап, подумайте, прежде чем ответить: заходил ли еще кто-нибудь к мисс Оделл в тот вечер?– Никто не заходил, сэр, – был уверенный ответ.– Почему вы так в этом уверены?– Я бы их видел, сэр. Чтобы попасть в квартиру, им нужно было пройти около щита, сэр.– А вы никогда не уходите со своего места? – спросил Маркхэм.– Нет, сэр, – энергично заверил его Джессап, как бы протестуя против намека на то, что он может покинуть пост, находиться на котором его долг. – Если мне нужно зайти в туалет, то в приемной есть маленькая уборная, но я всегда держу дверь открытой и слежу, не появится ли на щите сигнал телефонного вызова. Даже если я нахожусь в уборной, никто не может пройти по холлу, чтобы я не увидел его.Можно было легко проверить, что добросовестный Джессап ни на минуту не спускал глаз со щита, чтобы не пропустить вызова. Его серьезность и надежность были очевидны, и никто из нас, я думаю, не сомневался, что если бы у мисс Оделл был еще один гость прошлым вечером, то Джессап знал бы об этом. Но Хэс, со свойственной ему дотошностью, быстро поднялся и вышел из квартиры. Через минуту он вернулся, озадаченный, но удовлетворенный.– Верно, – кивнул он, – дверь уборной на одной линии со щитом.Джессап не обратил внимания на такую проверку его слов и стоял, внимательно глядя на прокурора, и ожидал дальнейших вопросов. В его спокойном поведении было что-то, вызывающее восхищение и доверие.– Ну, а как вчера вечером, – спросил Маркхэм, – часто ли вы отлучались от щита и надолго ли?– Только раз, сэр, и то на минуту-две. Но я все время следил за щитом.– И вы подтвердите под присягой, что после десяти часов вечера никто не заходил к мисс Одесс и никто, кроме ее провожатого, не уходил от нее?– Да, сэр.Он явно говорил правду, и прежде чем продолжать, Маркхэм что-то обдумывал несколько мгновений.– А как насчет боковой двери?– Ее запирают на всю ночь, сэр. Привратник закладывает ее на засов, когда уходит, и отпирает утром. Я никогда к ней не присматриваюсь.Маркхэм откинулся назад и обратился к Хэсу.– Ну что ж, – сказал он, – кажется, показания привратника и Джессапа затягивают петлю вокруг провожатого Оделл. Если, что вполне правдоподобно, боковая дверь была закрыта всю ночь, и никто не проходил через главный вход, то похоже, что человек, доставивший ее домой, и есть тот, которого мы ищем.Хэс засмеялся коротким невеселым смешком.– Это все было бы прекрасно, если бы кое-что еще не случилось тут прошлым вечером. – Он повернулся к Джессапу. – Расскажите прокурору все остальное.Маркхэм взглянул на телефониста с выжидательным интересом, Ванс, приподнявшись на локте, внимательно прислушивался.Джессап говорил ровным голосом, настороженно и тщательно, как солдат, рапортующий офицеру.– Это было так, сэр. Когда джентльмен вышел из квартиры мисс Оделл около половины двенадцатого, он остановился возле моего щита и попросил вызвать такси. Я произвел вызов, и, пока он ждал машину, мисс Оделл закричала и позвала на помощь. Джентльмен повернулся и бросился к двери квартиры, а я быстро последовал за ним. Он постучался, ответа сначала не последовало. Когда он постучался еще раз и позвал мисс Оделл, спрашивая, что случилось, она сказала, что все в порядке, и чтобы он шел домой и не волновался. Тогда он вернулся вместе со мной к щиту и сказал, что он думает, будто мисс Оделл заснула и увидела кошмар во сне. Мы поговорили несколько минут о войне, и тут подъехало такси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78