Мне всегда с ней весело, даже когда мы просто ходим на рынок.
– Какой именно рынок? – спросил Линч.
– Масгрейвз, – ответила Луи. – На Уотер-стрит.
– А, знаю, – сказал Линч. Затем, повернувшись ко мне, добавил: – Это уж наверняка – старик Масгрейв не станет сам доставлять заказы.
– Нужно незамедлительно установить личность посыльного, – заметил я.
– Я вам скажу, кто это, – произнесла девочка. Подобное заявление вызвало удивленные восклицания как у Линча, так и у меня.
– Там работает один парень, – продолжала девочка. – Джесси. Когда мы с тетушкой пришли вчера, мистер Масгрейв как раз давал ему большой пакет с рыбой – отнести кому-то на Конгресс-стрит.
– Джесси? – сказал Линч, нахмурившись. – А как он выглядит?
– Чудной парень, очень чудной. Лет ему, ну наверно, восемнадцать, девятнадцать, невысокий, но страшно сильный, с такими широкими плечами, и руки тоже мускулистые. Но больше всего обращаешь внимание на его дурной глаз. Он голубой и такой бледный, почти белый, будто пленкой покрыт. От этого как-то не по себе делается – страшно и в то же время тянет смотреть, если вы понимаете, о чем я. Я изо всех сил старалась не смотреть на него… знаете, папа говорит, что мы должны относиться к людям с недостатками так же, как и к остальным.
Пока девочка говорила, у Линча становился все более и более задумчивый вид.
– Прав ли я, предполагая, – сказал я, – что чрезвычайно подробное описание мисс Элкотт навело вас на какие-то воспоминания?
Кивнув, Линч ответил:
– Знал я парня по имени Джесси Мак-Магон, жили по соседству. Один глаз у него был какой-то порченый… другие ребята все дразнили его «Ястребиный глаз». Несколько лет назад впутался в нехорошую историю. Было ему тогда лет тринадцать-четырнадцать. На пару еще с одним мальчишкой ограбили табачную лавку, и их послали в исправительную колонию в Уэстборо. Теперь уже, наверно, выпустили. Может, это и он.
– Неужели вы серьезно? – спросила мисс Элкотт, глядя на меня глазами, полными ужаса. – Неужели этот парень мог убить бедняжку Эльзи?
– Хотя вина его еще никоим образом не установлена, – ответил я, – обстоятельства заставляют предположить, что он вполне может нести ответственность. О, коронер Тилден!
Последнее замечание было адресовано престарелому коронеру, который неожиданно, как привидение, появился на кухне.
– Удалось обнаружить что-нибудь, джентльмены? – спросил он.
Отвечая на его Вопрос, я приступил к суммарному изложению наших находок, стараясь по возможности сжато пояснить характер выводов, приведших к установлению личности возможного подозреваемого – молодого человека по имени Джесси.
– Сейчас же поеду к Масгрейву – переговорить с парнем, – сказал Линч коронеру.
– Лучше сначала уведомить судью Фэллона, – ответил Тилден. – Чем скорее он обо всем этом услышит, тем лучше.
Затем оба вышли из кухни, мы с мисс Элкотт следовали за ними по пятам. Пока коронер снимал плащ и шляпу с вешалки в передней, Линч широко распахнул входную дверь. Выглянув, я обнаружил, что толпа любопытствующих на тротуаре значительно поредела.
Однако я почти не сомневался, что она быстро вырастет вдвое, как только распространится новость о том, что смерть пышущей жизнью молодой служанки Мэя была не результатом несчастного случая, а поразительно хладнокровного убийства.
Поблагодарив девочку за помощь и снова чуть не оторвав мне руку, Линч торопливо направился к столбу у обочины, отвязал лошадь, запрыгнул в седло и рысцой направился по улице к центру города. Буквально вслед за ним отбыл Тилден. Стоя на пороге распахнутой парадной двери, мы видели, как его двуколка скрывается за углом. Выйдя на крыльцо и повернувшись к своей юной, с мальчишескими повадками спутнице, я сказал:
– Я тоже должен ехать, мисс Элкотт. Чтобы ассистировать доктору Марстону, я вынужден был отослать свою жену Вирджинию домой в крайне непривлекательной компании мистера Кимболла. Почти не сомневаюсь, что теперь она с тревогой ожидает моего возвращения. Пожалуйста, поверьте, что, говоря все это, я безмерно сожалею об ужасной судьбе, постигшей вашу приятельницу, мисс Болтон, которая произвела на меня впечатление как восхитительная молодая женщина.
– Просто она была добрая, вот и все, была, – сказала девочка, рыдая. – Ах, дорогая, – продолжала она, извлекая из кармана передника носовой платок и утирая глаза, – если жизнь такая тяжелая, просто не знаю, как я смогу это вынести.
В знак утешения я положил руку ей на плечо.
– Нельзя отрицать, что жизнь почти сплошь состоит из несчастий. Страданиям человеческим нет числа. Ущербность бытия может принимать самые разные формы. Смерть, болезни, тяготы и утраты – все это неизбежные бедствия, которые каждый должен терпеть на мучительном пути к могиле. Однако это не означает, что в мире, даже изобилующем ужасами, нет места утешению. К примеру…
Мне так и не довелось закончить свои утешительные речи, так как в этот момент моя юная слушательница, которая уставилась на кого-то позади, внезапно воскликнула:
– Господи Боже! Это он!
– Он? – сказал я в чрезвычайном замешательстве. – Кого ты имеешь в виду?
– Да этого парня, Джесси! – крикнула девочка. – Он стоит прямо там!
Из моего наблюдательного пункта на высоком крыльце ничто не закрывало мне вид на другую сторону улицы. Теперь и я заметил маячившую рядом с фонарным столбом, прямо напротив особняка Мэев, фигуру. Это был крепко сбитый молодой человек, невысокий, но с замечательно развитым, – я бы сказал – геркулесовским торсом. Его коротко стриженные волосы, низкий, скошенный лоб, приплюснутый нос и толстые, выпяченные губы придавали ему отчетливое сходство с обезьяной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121