Луи примостилась у ее ног, Лиззи и Мэй приютились по обе стороны кресла, Анна прислонилась сзади. Когда мы поднимались по лестнице, я расслышал, как Луи умоляюще сказала:
– Мама, расскажи нам что-нибудь, прежде чем мы пойдем спать. Ну, ту историю про путешествие в Град Небесный, борьбу с Аполлионом и долину, где живут лешие!
Я проснулся от солнечного света, цедившегося сквозь муслиновые занавески. Несколько минут я лежал в постели, не вполне понимая, где нахожусь. И, только оглядевшись, я обнаружил безошибочные признаки того, что здесь живет маленькая девочка: изображения щенков и котят, вырванные из общедоступных журналов и прикнопленные к стенам, полки с набором игрушек, включая полдюжины тряпичных кукол (некоторые из которых срочно нуждались в ремонте), деревянные крючки, на которых были развешаны шляпки, шали и прочие предметы дамского туалета, – и осознание того, где я, тут же нахлынуло на меня.
Выпрыгнув из кровати, я быстренько умылся и оделся. Затем прошел в противоположный конец комнаты, где спала Сестричка. Ласково разбудив ее, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Пока я ждал жену, до меня донеслись приглушенные голоса снизу.
Через пять минут мой ангел явился предо мной; вид у жены был посвежевший, хотя все еще, на мой взгляд, нездорово осунувшийся, лицо ее утратило свойственную ему пухлость, и скулы резко обозначились. Однако я ничем не выказал своей озабоченности, напротив, сказал несколько комплиментов по поводу ее ослепительной красоты, затем, взяв под руку, предложил сойти вниз.
Спустившись в столовую, мы застали девочек и их мать уже за завтраком, стол был уставлен большими блюдами с разной вкуснятиной: гречишными оладьями, яичницей, бисквитами, сосисками и ветчиной. Это пиршество, как я понял, представляло собой радикальный отход от обычной диеты семьи, которая, придерживаясь исключительно спартанского образа жизни, основанного на вегетарианских принципах мистера Элкотта, редко когда завтракала чем-либо кроме яблок, холодной воды и черствого хлеба. Однако, учитывая, что мистер Элкотт уехал с лекциями, жена решила приготовить для дочерей специальный, «домашний» стол. Когда появились мы с Сестричкой, они уже практически расправились с едой.
Тепло встреченные Луи и ее сестрами, мы заняли места за столом, после чего миссис Элкотт тут же поставила перед нами тарелки с большими порциями разных лакомств.
– Жаль, что не могу составить вам компанию, мистер По, – сказала Луи, когда я затыкал салфетку за воротник, и, пристально глядя на мою вилку, продолжала: – но нам с Анной надо идти.
– Жду не дождусь следующего года, когда стану взрослой, пойду в школу, буду носить красивые платья и играть с другими девочками на переменках, – заметила маленькая Мэй.
– Видели вы когда-нибудь ребенка, которой бы так хотел повзрослеть? – сказала Луи. – Еще скажи спасибо, Мэй, что тебе не надо день-деньской корпеть над классными заданиями. Уроки мистера Хомстера могут показаться скучнее, чем пустыня Сахара. А некоторые девчонки жуткие снобихи, которые смотрят на тебя как на чумную, если ты не знаешь урока, или дразнятся, если ты не богатый, или подымают на смех, если платье у тебя не модное.
– Вот почему я сижу дома и занимаюсь с папой, – вмешалась Лиззи, чья необычайная застенчивость явно мешала ей появляться на людях.
– Счастливая, – сказала Луи, – уж лучше бы я тоже сидела дома и работала над своей новой пьесой «Проклятие ведьмы», музыкальная трагедия. Симпатичная вещица – лучшая из всего мной написанного, хотя мне никак не удавалось подобрать развязку поэффектнее.
– Я больше не собираюсь играть ни в каких пьесах, – сказала Анна, складывая свой прибор. – Старая я уже для таких развлечений.
– Чушь! – выкрикнула Луи. – Ты у нас лучшая актриса, и всему придет конец, если ты уйдешь со сцены.
– А вы знаете, что мать мистера По была знаменитой актрисой? – вмешалась Сестричка, которая – я не мог этого не заметить – едва прикоснулась к еде, между тем как я успел почти целиком опустошить свою тарелку.
– Правда? – вскрикнула Луи, глядя на меня горящими глазами.
Да, это так, – ответил я, запивая кусок блинчика с сосиской большим глотком крепкого кофе. – Моя праведная матушка, Элизабет Арнольд По, украшала американскую сцену. Ее игра в роли инженю Бидди Блэйра в пьесе Дэвида Гаррика «Барышня-девица» вызвала бурю оваций у большинства наиболее знаменитых театральных критиков того времени, а то, как она представляла обреченную Корделию в «Короле Лире», приветствовалось как чудо драматического искусства.
– Изумительно! – воскликнула Луи. – Я тоже хочу когда-нибудь взяться за Шекспира. Больше всего мне нравится «Макбет». А в нем – все, связанное с убийством. «Что вижу я перед собой – кинжал?» – И тут девочка выпятила глаза, потрясая руками в воздухе на манер классических трагедийных актеров. Тем не менее, исполненное с совершенной искренностью, это показалось таким забавным, что я лишь ценой величайших усилий удержался от улыбки.
– Итак, мои дорогие, – сказала миссис Элкотт, – не мешкайте. Еще успеешь наговориться с мистером По, Луи, заняться сочинительством твоих шедевров, и вообще завтра делай все, что твоей душе угодно.
– Да здравствует суббота! – вскричала Луи, вскакивая со стула. – Великий праздник всех лентяев и бездельников!
– Разумеется, только когда закончишь все дела по дому, – добавила миссис Элкотт. – Помнишь, дорогая? Надо принести дров, когда будешь возвращаться из школы. У нас почти ничего не осталось.
– Буду только рада, мамуля, – ответила Луи, целуя мать в щеку. – Вообще-то это папина работа, но раз уж я в доме за мужчину, когда его нет, то все правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121