— Из-за него поезд чуть , не сошел с рельсов, черт тебя побери.Толпы тугар гнались за составом, мчавшимся от первого поворота ко второму.Сверху, с северо-восточного бастиона, несколько полевых орудий начали стрелять, чтобы рассеять тугарских воинов.Один из тугар, подогнав своего коня, прыгнул на деревянный тендер. Мэлади обернулся и одним выстрелом сбил воина.Еще один подъехал вплотную к паровозу, и машинист, взревев от восторга, выхватил кочергу у перепуганного кочегара и мощным ударом выбил тугарина из седла.Сделав последний поворот, поезд направился прямо к земляному валу, ворота в котором были оставлены открытыми специально для него. На скорости более сорока миль в час паровоз с ревом пронесся по мосту через ров. Мэлади закрыл дроссельную заслонку и повис на тормозном рычаге, с силой пригибая его к полу. Искры разлетались из-под колес паровоза, с визгом проезжавшего мимо укреплений. Ворота захлопнулись за ним.— Держитесь! — завопил Мэлади, когда поезд подпрыгнул на рельсах перед крутым поворотом у главной городской стены. С душераздирающим визгом паровоз соскочил с рельсов, разбрызгивая грязь по всем направлениям, и наконец мягко уткнулся в бревенчатые стены Суздаля.Тысячи людей, которые затаив дыхание следили за этой гонкой, разразились громкими приветственными криками.Мэлади спустился из кабины, добродушно приветствуя зрителей. Ласково похлопав «Бангор» по боку, он обошел его спереди. Забравшись на скотосбрасыватель, он вытащил застрявшее в нем копье, а затем отступил назад, разглядывая свою многострадальную машину.— Черт возьми, это лучший рейс, какой я когда-либо совершал, — прошептал он с благоговением.
— Они идут.Усталый до предела, Эндрю стоял на северо-восточном бастионе, наблюдая, как многотысячное тугарское войско приближается в пешем строю.Начала стрелять артиллерия, оставляя кровавые борозды в наступающих рядах, которые достигли первой линии заграждений. Рубя своими мощными топорами колья и кустарник, отдельные воины продолжали натиск, но порядок наступления был сломан.Эндрю повернулся и кивнул Гансу. Крики приказов прокатились по всей линии обороны, от дивизии к бригаде, от бригады к полку. Загремели тысячи мушкетов. И все же враг надвигался, прокладывая себе дорогу через ямы-ловушки и барьеры из кольев. В двухстах ярдах от них стояло наготове еще одно многотысячное формирование. От тучи стрел темнело небо. Однако стрелы приносили мало пользы, так как они попадали в защитный козырек из покрытых землей бревен.Передние ряды наступавших подошли к краю высохшего рва. Некоторые прыгали внутрь, но большинство просто стояли разинув рты перед препятствием, которое им предстояло пересечь. Из рядов тугар в небо полетела стрела, на которой трепетала красная лента. Басом затрубил рог, и все тугары как один повернули и отступили, оставив за собой поле, покрытое сотнями павших. Огонь со стен прекратился.— Так что же это было? — спросил Калинка.— Проверка наших линий обороны, — ответил Ганс. — Профессионалы, чертовски хорошие профессионалы.Вздохнув, Эндрю посмотрел на своих помощников.— Слишком близко, — прошептал он. — Мы почти все потеряли там. — И он неопределенно кивнул по направлению к северу. — Ладно, Ганс, как там у нас с цифрами?Ганс вытащил клочок бумаги и начал читать вслух свои записи.— За двенадцать дней свыше четырех тысяч убитых и раненых, одиннадцать полевых орудий потеряно, также свыше тысячи мушкетов и другого стрелкового оружия. Израсходовано более половины всех боеприпасов для артиллерии и треть для пехоты. На сегодняшнее утро три полка уничтожены целиком, в остальных примерно третья часть; в дивизии Хьюстона потери более пятидесяти процентов. Хьюстон убит, Киндред ранен, в Тридцать пятом полку и Сорок четвертой батарее тридцать процентов раненых. — Ганс остановился и посмотрел на измученное, осунувшееся лицо Эндрю.— Чертовски хорошо прошел мой первый опыт командования, не так ли, сержант?— Вы в течение двенадцати дней удерживали врага, в десять раз превосходящего нас по численности, — возразил Ганс. — Это действительно чертовски хорошо. У нас достаточно мушкетов для еще одной дивизии, артиллерии хватит еще на один дивизион, и почти половина истраченных боеприпасов восполнена. Флетчер докладывает, что провизии хватит на пять месяцев при полном рационе. По-моему, сэр, это победа.Эндрю попытался выдавить из себя улыбку.— И сорок процентов раненых при моем командовании, — проговорил он слабо.— Вы делали то, что нужно было делать, — ответил Ганс с оттенком упрека в голосе.— Конечно, я всегда делал то, что нужно, — ответил Эндрю отстраненно.— Посмотрите-ка, кто к нам пришел! — прервал их О’Дональд, оглядываясь через плечо. Все расступились, пропуская Готорна, который в сопровождении прихрамывающего Дмитрия прошел вперед и, устало вытянувшись, отдал честь.— Полковник Готорн докладывает, сэр. Остатки Пятого и Одиннадцатого суздальских полков и Третьей батареи вернулись в город. Солнце садится, сэр, и вы говорили, что в это время увидитесь со мной.Это уже чересчур для одного дня, подумал Эндрю, глядя, во что он превратил молодого солдата — в еще одного убийцу. Как и Джона, пришла ему в голову горькая мысль, совсем как Джонни. «Я взял этого мальчика и бросил его в пекло, оставив умирать».— Неужели уже полковник? — прорычал О’Дональд. — Промокший, как утопленный котенок, а туда же, полковник.Поморщившись, Ганс так посмотрел на О’Дональда, что тот сразу угомонился под его укоряющим взглядом.— А Данливи? — спросил О’Дональд, сразу посерьезнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141