Есть ли грань человеческого бытия, которую он не познал за свою жизнь, длящуюся почти треть Изгнания?
Нуллер взлетел к одному из экранов, где появилось женское лицо. Юное и гладкое, оно медленно приобретало прочерченные опытом складки, становясь еще красивее, и в глазах скапливалась тяжело давшаяся мудрость. Нуллер нежно потрогал экран одним пальцем. Возраст наконец победил красоту — щеки ввалились, волосы побелели, и женщина исчезла, сменившись детским лицом, слабо напоминающим ее черты.
Тате Кага погладил экран, и это движение снова развернуло его лицом к двум другим.
— Я научился ждать.
Панарх долго молчал и наконец произнес:
— Делай то, что не требует действия, и порядок будет сохранен.
Скрипучий смех Тате Каги состоял в равной мере из веселья, и боли.
— Ха! Это вырезано в камне на Лао Цзы. Это познается вместе с жизнью. Но есть и другое, еще хуже.
Брендон молча ждал.
— Можешь ли ты объяснить, что такое пространственный скачок? — спросил нуллер.
Панарх покачал головой.
— Однако ты пользуешься им, чтобы перемещаться от звезды к звезде.
— У меня нет времени, чтобы изучить его — есть слишком много другого, что мое положение обязывает меня делать. Но другие понимают, что такое скачок, и я на них полагаюсь.
Тате Кага улыбнулся, и усталость, заключенная в этой улыбке, поразила Жаима — старый нуллер сейчас выглядел на все свои семьсот лет.
— Верно. У тебя времени нет. — Жаим услышал ударение и по тому, как прищурился Брендон, увидел, что тот тоже слышал.
— Я прожил долгую жизнь. Теперь я создаю ветер, — сказал Тате Кага. — Одни идут против него, другие улетают с ним, третьих сметает прочь. Полагаешься ли ты на мое знание?
Брендон шевельнул ногами и поднялся в воздух. Удержавшись за один из пузырьков, он повис напротив Тате Каги. Стройный, но сильный, он казался массивным рядом с ветхим старцем, но на взгляд Жаима силы их были равны.
— Кажется, придется положиться, — сказал Панарх. Тате Кага с шумом выпустил воздух.
— Я обещал Бургессу беречь его потомство, как свое, — сказал он голосом, хриплым от застарелой боли. — Своим я обещал другое. Скоро я выполню оба обещания.
* * *
Это был второй раз, когда вся команда «Телварны» собралась вместе. Жаим и Монтроз опоздали: им обоим нужно было найти себе замену.
Когда они явились в Пятый блок, Марим лежала на кушетке вся в синяках, прижимая к себе поврежденную руку. Ноги она пристроила на Люцифера — громадную полосатую подушку с сапфировыми глазами.
Монтроз, невзирая на протесты Марим, ощупал ей руки-ноги, проверил глаза и ухмыльнулся.
— Ну что, крыска, на плутовстве поймали?
Марим так и взвилась. Один глаз у нее остался закрытым, но другой выражал праведное негодование.
— На этот раз ничего такого не было! Просто они напились, им захотелось сорвать зло на ком-нибудь из рифтеров.
Все засмеялись, Марим оглядела их, не понимая причины такого веселья.
— Ха! — Она плюхнулась обратно, и Люцифер укоризненно поднял голову. — Ой! — добавила она, потревожив какую-то невидимую травму.
Вийя стояла за стулом Иварда, держась за спинку.
— Жаим, Монтроз — ваше время сильно ограничено?
— В этом благословенном поселении со временем всегда напряженка, — хмыкнул Монтроз, — но ничего, обойдутся и без меня.
Жаим потряс головой, не понимая, что скрывается за этим вопросом.
— Тогда начнем. Марим, Ивард — вы еще не знаете, что все улики против Локри на поверку оказались фальшивыми. Есть хороший шанс, что его оправдают — настолько хороший, что я отказалась от плана устроить ему побег.
«Впервые слышу об этом плане», — подумал Жаим. Теперь он понял скрытый смысл ее вопроса. Кому принадлежит его время — Вийе или Брендону?
Поймет ли она, что я хочу сохранить верность им обоим?
Монтроз присвистнул.
— Да вас прожгли бы, как лазплазмер бумагу.
— Может быть. — Черные глаза Вийи смотрели с холодным вызовом. — А может, и нет. Ты забыл, сколько раз мы такое проделывали?
Монтроз только усмехнулся, покачав головой.
— Повторяю: этот план отменяется. Но одну его часть мы осуществляли активно: добывали детали, необходимые для запуска двигателей. Две недели назад регулярные инспекции прекратились, и это ускорило нашу работу. Теперь нам не хватает только пары запчастей, и этот пробел можно быстро восполнить.
— Прекратились? — удивился Монтроз.
— Подозреваю, что кое-кто будет рад, если мы отсюда уберемся.
«Вернее, не мы, а ты», — подумал Жаим, вспомнив лицо Ваннис.
— И у нас появилась возможность, которую я даже не предвидела.
Ивард посмотрел на Вийю испытующе. Хотелось бы Жаиму знать, что творится у этого парня в голове.
— Прошлым вечером ко мне пришел Мандериан с просьбой. Гностор Омилов хочет, чтобы мы провели для него еще один эксперимент — на этот раз в космосе, за пределами системы, вдали от здешнего психического хаоса. Предлагаю согласиться — а как только мы окажемся за радиусом, то убежим.
— Да! — выдохнула Марим. — К Рифтхавену и нашим сокровищам!
— Нет, — сказала Вийя. — Подумай как следует, Марим. Где бы мы ни появились, обе стороны будут смотреть на нас, как на дичь. Предлагаю отправиться на Пожиратель Солнц, активировать его и забрать себе.
— Чего-о-о? — в наступившей тишине вырвалось у Марим.
— Больше нам все равно некуда деться. Думаю, мы достаточно сильны для этого.
Жаим донял, что множественное число относится к Единству, как называет их Элоатри. Но для Марим это было слишком тонко.
— Можно двинуть в нашу старую берлогу, — возразила она. — А не то остаться здесь и пересидеть эту сраную войну.
— И позволить, чтобы станцию запустил кто-то другой и должарианцы кинули на нас астероид, если не хуже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150