Ты вспомни, как она называется.
— Когда они нас атакуют, тогда и убежим! — вскинула руки Марим. — Только не Пожиратель Солнц — оттуда нам живыми не выбраться.
— Какой у нас, собственно, выбор? — спросил Монтроз.
— Улететь или остаться. Эйя, само собой, готовы стартовать хоть сейчас. Они ненавидят это место — и все дольше и дольше не выходят из спячки. С Портус-Дартимусом-Атосом я тоже поговорила — они согласны лететь. Локри желает одного: убраться с Ареса. Ивард?
Парень побледнел, однако кивнул.
— Можешь на меня рассчитывать. Без келли я здесь не останусь. Правда, есть еще Тате Кага... — добавил он вполголоса. Монтроз нахмурился.
— Я хочу попросить...
— Я уже говорила с Тетрис — вечером она подаст в отставку, а завтра вступит в нашу команду и займет орудийный пульт. Она разбирается в тенноглифах, которые заложил туда Маркхем.
— Она сама вызвалась? — спросил Жаим. Вийя метнула на него быстрый взгляд.
— Да.
— Кто такая? — осведомилась Марим.
— Бывший офицер. Программистка, — пояснила Вийя.
Монтроз кивнул, довольный.
— Я сказал, что останусь в команде, — и я остаюсь, но этот план мне не нравится. Что мы будем делать с десантниками, которых нам обязательно навяжут? Предложим примкнуть к нам или выкинем за борт? И как мы сумеем скрыть то, что происходит в машинном отделении?
— Это не проблема, — сказала Вийя. — Омилов выразился ясно. Он хочет, чтобы мы семеро были одни — не считая вас, остальных, без кого корабль не сможет двигаться. Нас будет сопровождать военный корабль. До радиуса мы будем идти долго и медленно и, думаю, сумеем наладить скачковые за это время. А потом уйдем в скачок, и все тут. Это произойдет без предупреждения, и конвойный корабль не сможет нам помешать. — Вийя повернулась к Жаиму, приподняв брови.
— Мой вопрос может подождать, — сказал он.
Вийя промолчала. Люс внезапно встал, грациозно перескочил на ближайший стул и улегся там, подергивая хвостом.
Ивард начал что-то говорить, но Марим заглушила его, разразившись потоком сочной, цветистой ругани.
Монтроз засмеялся, и между ними началась добродушная перебранка, совсем как в былые времена. Ивард тоже ввязался.
Вийя сделала знак Жаиму, и они прошли в ее комнату. Вийя закрыла дверь и повернулась к нему лицом.
— Есть возражения?
— Ты Брендону сказала?
— Нет.
— И не скажешь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что он сочтет своим долгом задержать нас.
Жаим стукнул кулаком по пульту, удивив и Вийю, и себя самого.
— Ну и дура ты после этого!
Она не проявила никакой реакции.
— Зря сердишься, Жаим. Дулу смотрят на эти отношения не так, как мы: постоянство не в их натуре. Когда партнер им надоедает, они подносят ему подарок и расстаются красиво, с легким сердцем. А я не могу перенести разлуки второй раз.
Она никогда еще не говорила так откровенно о своих чувствах. Гнев покинул Жаима, оставив за собой усталость и чувство легкой дурноты.
— Я думаю, ты ошибаешься, но мне нечем это доказать. Теперь о твоем плане — почем ты знаешь, что сумеешь достать недостающие детали?
— Элоатри хочет, чтобы мы улетели. Я в этом уверена, хотя мы с ней ни словом не перемолвились. С тех пор как я стала ночевать на корабле, не было еще ни одной инспекции — и неделю назад я, убедившись, что их больше не будет, вскрыла наружную печать и провела кое-какую предварительную работу.
Жаим, вздохнув, опустился на узкую койку.
— А если он все-таки вычислит что-то, пока мы будем готовиться? Он быстро соображает.
— Если понадобится, я попрошу кое-кого прикрыть нас.
— Кого это? — спросил Жаим, уже предчувствуя ответ.
— Ваннис Сефи-Картано. Она тоже хочет, чтобы нас тут не было.
— Еще бы, — сердито буркнул Жаим. — Она уж, поди, наврала о тебе с три короба... — Он потряс головой. Кто еще использует нас в своих интересах? Впрочем, это не имеет значения — во всяком случае, для Вийи, при условии, что она добьется своего. Но это как раз труднее всего понять. — Не понимаю, Вийя, зачем тебе это надо?
— Это лучшее, что я могу для него сделать. Такой прощальный подарок достоин короля. — В ее словах не было иронии. — Что до Ваннис, в ней нет зла. Она сейчас думает не о себе. Ей хочется занять место рядом с Панархом — ну и в добрый час. У нее получится — они понимают друг друга.
— Думаю, ты ошибаешься, — снова вздохнул Жаим. Она покачала головой.
За дверью замяукал Люцифер.
22
— Я просто больна от волнения, — сказала Фиэрин лит-Кендриан. — Извините, если...
— Не извиняйтесь, — проворчал Осри, глядя в пол капсулы транстуба. Он попробовал было поднять глаза и тут же побагровел, встретившись с ней взглядом. — Должно быть, это Шривашти привил вам такую привычку? — почти грубо добавил он.
Фиэрин прикусила губу, но теперь она уже знала, что Осри сердится не на нее.
— Он не выносит несдержанности. Испытывать дурноту от волнения — это признак плохих манер.
Осри фыркнул, и она, не ожидавшая такой реакции, рассмеялась. Он вскинул на нее глаза и неохотно, краем рта, усмехнулся.
Продолжить разговор им не удалось — они приехали.
В роскошном салоне Панарха собрались все те же лица. Фиэрин сразу увидела Ваннис, сдержанную и прекрасную в обманчиво простом темно-голубом платье. Оно было расшито маленькими кристалликами, и когда Ваннис направилась к Фиэрин, от нее заструились лучи звездного света.
— Мужайтесь, дитя мое, — сказала Ваннис, протянув ей руки.
Фиэрин поцеловала ее. От Ваннис веяло свежей мятой и еще какими-то травами.
— Я рада, что суд будет завтра и все это кончится, — прошептала девушка.
Они сели, и огромный безобразный человек по имени Монтроз, о котором Осри столько ей рассказывал, подал кофе и слоеные пирожные, как будто это был обычный званый вечер, а не стратегический совет в ночь перед судом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150