Коллин обругал себя за то, что до сих пор не разработал четкого плана действий на случай, если попадет внутрь здания, не продумал всего как следует.
У ворот, как и было обещано, охранник в форме сообщил Коллину, что его ждут. Ведя машину по длинной мощеной подъездной дороге, Коллин внимательно разглядывал роскошную виллу. В ней наверняка было не меньше сорока комнат. «Целый день уйдет, чтобы найти здесь картину. А ведь надо еще ее и вынести».
Припарковав автомобиль, он вошел в парадную дверь. Мальчик-марокканец встретил его и, проводив в библиотеку, предложил подождать. Коллин мысленно улыбнулся. Саманта наверняка никак не может решить, что надеть. Точно дитя, она всегда радовалась новому платью или паре туфель. Ну что же, в данной ситуации ожидание только на руку. «Будет по крайней мере время подумать, как действовать», – рассудил он.
Дверь за его спиной открылась.
– Ну, chеrie, наконец-то ты готова…
Повернувшись, Коллин замер, увидев перед собой не Саманту, а ее отца, пресловутого Вильяма Харрингтона. Он был выше, чем представлялось Коллину, с буйной серебряной шевелюрой и суровым, орлиным лицом.
– Доброе утро, – холодно сказал Харрингтон. – Боюсь, на сегодня вы лишились общества моей дочери. Видите ли, она только что отбыла в Париж.
– Как же так? Саманта совсем недавно разговаривала со мной по телефону и ни словом не обмолвилась… – начал было Коллин.
– Ей самой стало известно об этой поездке всего полтора часа назад. Она уехала по моему настоянию. – Харрингтон присел на край огромного, обтянутого кожей старинного письменного стола. – Я все знаю о ваших отношениях с моей дочерью… и не одобряю их.
– Саманта достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать…
– Хватит мне голову морочить! – резко оборвал гостя Харрингтон. – Мне известно, кто вы такой и зачем находитесь здесь, мистер Деверелл. Мне известно также, что вы использовали мою дочь, чтобы проникнуть в дом. Но ничего у вас не выйдет. Я заплатил за Ренуара очень большие деньги и не собираюсь с ним расставаться.
– Картина принадлежит мне! – в бешенстве закричал Коллин. – Ее украли!
– Отнюдь нет – и это зафиксировано в документе, удостоверяющем продажу, – возразил Харрингтон.
– Подлог!
– Ни один суд не признает этого, – почти сочувственно ответил Харрингтон.
– Вряд ли вы приблизитесь к любому суду ближе чем на пятьдесят миль, – с вызовом заявил Коллин.
– А мне никакой суд и не нужен. Послушайте, мистер Деверелл, мои люди взяли вас под наблюдение с того самого момента, как вы появились в Марракеше. У меня везде есть глаза и уши. Вы обманули мою дочь, совратили ее и использовали в своих целях. За одно это я испытываю сильнейшее желание убить вас.
Как вспышка, как озарение, в сознании Коллина мелькнула мысль о том, что именно эту участь Харрингтон и уготовил ему. Почти непроизвольно он рванулся вперед, но тут же был остановлен могучим телохранителем Харрингтона, пригвоздившим его к полу одной рукой. Коллин начал подниматься, однако двое других головорезов схватили молодого человека за руки. Прикладывая нечеловеческие усилия, он попытался вырваться, и тут первый громила подошел к нему вплотную и нанес мощный удар кулаком в живот.
Коллин согнулся пополам, глаза у него чуть не выскочили из орбит. Те двое отпустили его, когда, едва дыша и почти потеряв сознание, он рухнул на пол.
Телохранитель повернулся к Вильяму Харрингтону.
– Что прикажете с ним сделать, босс?
– Отправьте его в расход, – холодно ответил Харрингтон. – Но не слишком быстро. Я хочу, чтобы он умирал долго и мучительно.
Коллин медленно открыл глаза, в первый момент не в силах сообразить, где находится. «Так вот на что похож ад, – подумал он, изумленно оглядываясь. Попытался приподняться, но правая рука подломилась под его тяжестью и безвольно скользнула вниз. – Сломана. Эти подонки сломали мне руку». Прищурившись, Коллин посмотрел вверх на ослепительно белое солнце. Такое жаркое… невыносимо жаркое. Боль затуманивала разум, и все же молодой человек понимал, что лежит на песке. Вне всякого сомнения, это пустыня. Он попытался ползти, подтягиваясь с помощью одной левой руки, однако тело казалось просто невероятно тяжелым. Попытался оглянуться, чтобы поточнее определить свое местонахождение, но даже это ему не удалось. Взгляд не фокусировался, в голове пульсировала жуткая боль. В горле пересохло, точно там застрял целый моток хлопковых нитей.
Коллин понятия не имел, сколько времени здесь находится, но ничуть не сомневался в том, как именно тут оказался: его привезли и вышвырнули в безводной пустыне головорезы Харрингтона. Их босс хотел, чтобы Коллин умер. Похоже, еще немного, и желание Харрингтона исполнится.
Молодой человек вновь перевел взгляд на небо. Несмотря на то что перед глазами все плыло, он различал силуэты больших птиц, круживших над головой. Стервятники… Если, конечно, у него уже не начались галлюцинации… Следят за ним и ждут.
Это зрелище пробудило в Коллине бешенство и яростное желание выжить. «Ты, может быть, и добьешься своего, ублюдок, – в гневе подумал он. – Очень вероятно, что мне не выйти из треклятой пустыни живым. Но если это все же произойдет, то, клянусь, я доберусь и до тебя, и до всей вашей шайки. В том числе и до моего дорогого братца. Я разделаюсь с вами, даже если это будет последнее, что мне удастся сделать в жизни».
С этой мыслью он снова потерял сознание.
УАЗЗАТЕ, МАРОККО
сентябрь 1982 года
Коллин медленно скользил по волнам полудремы, то проваливаясь в небытие, то выныривая из него и лишь частично отдавая себе отчет в том, что происходит вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131