– Я приготовлю кофе, – предложил Бишоп и направился по коридору в кухню.
Кейн сел на кушетку рядом с ней.
– Я рад, что вы пришли, Фейт. Не возражаете, что я обращаюсь к вам по имени? Так называла вас Дайна, и…
Фейт кивнула:
– Конечно, не возражаю.
– Вот и отлично. Меня зовут Кейн. Что касается моего друга, то большинство людей называет его Бишоп.
– Все, кроме тебя, – уточнил Бишоп из кухни, что свидетельствовало либо о его остром слухе, либо о тонких стенах квартиры Кейна.
Кейн улыбнулся.
– Я рад, что вы пришли, – повторил он. – Мы хотели поговорить с вами, хотя доктор Бернетт утверждает, что вы не в состоянии ничего вспомнить. – Последние слова прозвучали с вопросительной интонацией.
– Абсолютно ничего, – призналась Фейт. – Ничего… личного. Ни кто я такая, ни откуда я пришла. Я все еще не привыкла к своему имени, к лицу, которое вижу в зеркале. Это… очень неприятно.
– Неприятно? По-моему, это просто кошмар!
– Вы правы.
Бишоп вернулся в комнату с кофе и протянул ей чашку. Их руки соприкоснулись, и Фейт на момент испытала ощущение, как будто он стиснул ее мертвой хваткой. Потом Бишоп убрал руку и выпрямился; взгляд его снова стал холодным и бесстрастным. Потрясенная, Фейт пыталась думать только о кофе, в котором было более чем достаточно сливок и сахара. Вкус ей понравился, и она решила, что привыкла пить именно такой кофе.
– Благодарю вас.
Бишоп кивнул и занял стул напротив кушетки. Чувствуя на себе его взгляд, Фейт повернулась к Кейну.
– Очевидно, я была подругой Дайны, – сказала она. – А с вами я не была знакома?
– Мы никогда не встречались. Я приходил в больницу после исчезновения Дайны поговорить с медперсоналом о ее визитах и видел вас мельком в палате – вот и все.
Фейт боялась, что ее руки снова начнут дрожать и выдадут растущие усталость и страх, поэтому она поставила чашку на столик и сложила руки на коленях.
– Вам что-нибудь известно о том, сколько времени мы дружили с Дайной или где мы познакомились?
Кейн покачал головой:
– Я сам познакомился с Дайной всего семь месяцев тому назад. Конечно, я знаю о ней многое, но, безусловно, не все. А если вы каким-то образом были связаны с ее работой, то я не должен был почти ничего знать и о вас.
– А вы были связаны с работой Дайны? – осведомился Бишоп.
– Насколько я поняла из теленовостей, она была журналисткой?
– Да.
– Тогда я не вижу, каким образом это могло произойти. Судя по корешкам квитанций за получение жалованья, которые я нашла в квартире, я работала в муниципальном офисе. Я позвонила туда и поговорила со своей начальницей. По-видимому, я была маленьким винтиком в большом колесе – делала рутинную канцелярскую работу.
– В каком именно офисе? – уточнил Кейн.
– В строительной инспекции. – Фейт скорчила гримасу. – Хотя я в этом деле ничего не смыслю – по крайней мере, ничего о нем не помню. Моя работа заключалась в печатании на машинке и подшивке документов. – Она немного помедлила: – По-моему, печатать я умею.
В голосе Фейт послышались нотки отчаяния. Повинуясь инстинкту, Кейн накрыл ладонью ее судорожно сплетенные руки.
– Доктор сказал, что память постепенно вернется к вам, Фейт. Вы должны этому верить.
Она расширенными глазами смотрела на его руку, напомнив Бишопу лань, которая не в состоянии избежать гибели, будучи парализованной светом автомобильных фар.
– Ко мне возвращаются какие-то воспоминания, – сдавленным голосом произнесла Фейт, – но теперь я понимаю, что они… не мои.
Кейн отпустил ее руки и нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Это началось, когда я еще была в больнице, – едва слышно произнесла Фейт. – Я видела сны, похожие на отдельные сценки… краткие сцены из чьей-то жизни.
– Чьей именно? – после паузы осведомился Кейн.
Фейт глубоко вздохнула.
– Вашей. И… Дайны.
«Вышла из комы?!»
Господи, судя по поступавшим к нему сведениям, последнее, чего можно было ожидать, это что она когда-нибудь очнется.
Несколько минут он мерил шагами комнату, затем подошел к телефону и набрал знакомый номер. С трудом дождавшись ответа на другом конце провода, он сообщил:
– Фейт Паркер выписалась из больницы.
– Что?!
– Только то, что я сказал.
Последовала долгая пауза.
– Это ничего не изменит, – наконец послышался голос в трубке. – Даже если она помнит, что произошло перед аварией, наркотик должен был спутать все ее воспоминания, а может быть, и подействовать на психику.
– После стольких недель?
– Не будем паниковать раньше времени, ладно?
– Черт возьми, я же говорил, что нужно продолжать наблюдение…
– Повторяю: без паники. Прежде всего нам нужно узнать, представляет ли она угрозу.
– А если да?
– Тогда мы об этом позаботимся.
– Вы видели сны о нас?
Фейт съежилась, услышав недоверие в голосе Кейна.
– О, я понимаю, что это звучит нелепо. Но сны были слишком четкими, слишком реальными, чтобы приписывать их моему воображению… – Она судорожно глотнула. – Единственный ответ, который приходит мне в голову, это что я каким-то образом… проникла в воспоминания Дайны.
– Как это может быть? – невозмутимо осведомился Бишоп.
– Не знаю. Может быть, до несчастного случая я была экстрасенсом. – Фейт беспомощно развела руками. – Или стала им после аварии. Вчера я ходила в библиотеку и читала о коме. Некоторые, выходя из коматозного состояния, проявляют необычные способности – особенно если причина заключалась в травме головы.
Она откинула волосы со лба, показав маленький квадратик пластыря.
Кейн молча смотрел на нее.
– Легко утверждать, будто вам что-то снилось, – заметил Бишоп. – Но как мы можем быть уверены, что это соответствует действительности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78