– И маленьким пророком, – хрипло добавила другая. – Пригодным лишь для одной проповеди…Женщины зашлись хохотом, все, за исключением Ясси, которая просто улыбнулась.Посыпались новые шуточки, но Эсменет уже нырнула во тьму – должно быть, туда, где находился ее навес.– Все наши живут группами, – сказала она, предвосхищая любые вопросы. – Мы присматриваем друг за дружкой.– Так я и подумал…– Это мое, – сказала Эсменет, опускаясь на колени у засаленного полога полотняной палатки.У Ахкеймиона отлегло от сердца: Эсменет, не сказав ни единого слова, забралась внутрь. Ахкеймион последовал за ней.В палатке едва хватало места, чтобы сесть. Сквозь дым благовоний пробивался запах совокупления – а может, Ахкеймион просто не мог перестать думать о других мужчинах Эсменет. Ахкеймион разглядывал ее стройное тело с маленькой грудью. В отблесках костра Эсми казалась такой хрупкой, такой маленькой и одинокой… Мысль о том, как она извивается здесь ночь за ночью, под все новыми и новыми мужчинами…«Я должен сделать это правильно!»– У тебя есть свеча? – спросил он.– Есть вроде… Но мы же сгорим.Пожар был вечным кошмаром всех, кто вырос в городах.– Нет, – отозвался Ахкеймион. – Со мной – нет.Эсменет извлекла свечу из узелка, лежавшего в углу, и Ахкеймион зажег ее словом. В Сумне Эсменет всегда приходила в восторг от этого фокуса. Теперь же она просто наблюдала за ним с безропотной осторожностью.Они сощурились от света. Эсменет натянула на ноги грязное одеяло, безучастно глядя на груду валяющейся одежды. Ахкеймион сглотнул.– Эсми… Зачем рассказывать мне… все это?– Потому что мне нужно знать, – сказала Эсменет.– Что знать? Отчего у меня дрожат руки? Отчего у меня такой перепуганный, мечущийся взгляд?Плечи Эсменет поникли; Ахкеймион понял, что она всхлипывает.– Ты сделал вид, будто меня там не было, – прошептала она.– Что?– В последнюю ночь в Момемне… я пришла к тебе. Я смотрела на твой лагерь, на твоих друзей. Только я спряталась, я очень боялась, что меня… Но тебя там не было, Акка! Потому я ждала и ждала. Потом я увидела… увидела тебя… Я заплакала от радости, Акка! Заплакала! Я стояла там, прямо перед тобой, и плакала! Я протянула руки, а ты… ты…Ее наполненные болью глаза потускнели, и договорила Эсменет уже совсем другим тоном – куда более холодным:– Ты сделал вид, будто меня там нет.О чем она говорит? Ахкеймион прижал ладони ко лбу, сражаясь со стремлением ударить ее. Она стояла рядом, так близко, что можно было рукой дотронуться – после всего этого времени! – и все же отступила… Ему нужно было понять…– Эсми… – медленно произнес он, пытаясь собрать воедино затуманенные вином мысли. – Что ты…– Что я, Акка? – спросила она сухо. – Я слишком замарана, слишком осквернена? Я оказалась слишком грязной шлюхой?– Нет, Эсми, я…– Слишком измятым персиком?– Эсменет, да послушай же…Эсменет горько рассмеялась.– Так ты говоришь, что собираешься взять меня к себе в палатку? Добавить меня ко множеству…Ахкеймион ухватил ее за плечи и встряхнул.– И ты еще будешь говорить мне про множество? Ты?! Но он мгновенно пожалел о своем порыве, увидев, как его свирепость отразилась ужасом на ее лице. Она даже съежилась, будто ожидая удара. Ахкеймион внезапно заметил синяк у нее под левым глазом.«Кто это сделал? Не я. Не я…»– Посмотри на нас, – сказал он, отпуская Эсменет и осторожно убирая руки. Оба избитые. Оба изгои.– Посмотри на нас, – пробормотала Эсменет.По щекам ее струились слезы.– Я могу объяснить, Эсми… Объяснить все. Эсменет кивнула и потерла плечи, там, где он ее схватил. За палаткой зазвучал слаженный хор голосов; женщины принялись петь, подобно другим проституткам, обещая мягкие вещи за твердое серебро. Отблески костра мерцали в прорехах палатки, словно золото сквозь темную воду.– Той ночью, про которую ты говоришь… Сейен милостивый, Эсми, если я не подошел к тебе, то не потому, что стыдился! Да как я мог бы? Кто вообще стал бы стыдиться такой женщины, как ты?Эсменет прикусила губу и улыбнулась, хотя его слова вызвали у нее новый поток слез.– Тогда почему?Ахкеймион перекатился на бок и лег рядом с ней; взгляд его был устремлен в холстяной потолок.– Потому, что я нашел их, Эсми, – в ту самую ночь… Я нашел Консульта.– А дальше я ничего не помню, – сказал он. – Знаю, что прошел ночью всю дорогу от императорского дворца до лагеря Ксинема, но я ничего не помню…Слова хлынули из него потоком, рисуя кошмарные события, что произошли в ту ночь под Андиаминскими Высотами. Беспрецедентный вызов. Встреча с Икуреем Ксерием III. Допрос Скеаоса, первого советника императора. Лицо, которое не было лицом, раскрывающееся, словно сжатая в кулак рука с длинными пальцами. Чудовищный заговор кожи. Он рассказал ей обо всем, кроме Келлхуса…Эсменет свернулась в его объятиях калачиком и слушала. Теперь она положила подбородок ему на грудь.– Император тебе поверил?– Нет… Кажется, он думает, что в этом замешаны кишаурим. Мужчины предпочитают новых любовниц и старых врагов.– А Атьерс? Что говорит Завет?– Они одновременно и в восторге, и в ужасе, насколько я могу понять.Ахкеймион облизал губы.– Я не уверен. Я не связывался с ними после того, как доложил обо всем Наутцере. Возможно, они решили, что я мертв… Убит из-за того, что узнал.– Тогда почему они не свяжутся с тобой…– Разве ты не помнишь, как это работает?– Да-да, – отозвалась Эсменет, закатывая глаза и самодовольно улыбаясь. – Как это работает? Для Напевов Вызывания нужно знать и человека, с которым связываешься, и место, где он находится. Поскольку ты движешься вместе с войском, они понятия не имеют, где ты сейчас…– Вот именно, – сказал Ахкеймион, собираясь с духом и готовясь к неизбежным расспросам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33