Перед походом Бренн показал себя во всей красе. Он произнес перед воинами такую напыщенную, пламенную речь, что Харту хотелось немедленно броситься в бой и доказать своему предводителю, что он достоин всех тех высокопарных слов, которые были сказаны Бренном. Потом начался поход, жуткий переход сквозь Мглистые Камни, и вот Харт вместе со всем поэннинским воинством мчится по Леманским землям, завывая и вопя от восторга и по-мальчишечьи срываясь на визг. Рядом несся отчаянный вояка Убракий, новый друг Харта.
— О-у-у! — завывал Убракий, рассекая воздух мечом.
— О-у-у! — вторили за ним друзья любимый клич поэннинцев.
Всадники на скаку поджигали жавшиеся друг к другу лачужки местных жителей, срубали боевыми топорами головы мечущихся перед запертыми воротами людей, забрасывали через крепостную стену горящие головни. Когда вся земля перед укреплением уже была залита кровью, а живых врагов не осталось, всадники, разочарованно озираясь вокруг, начали спешиваться и собирать трофеи, так, по мелочи, настоящие богатства ждали их внутри крепости.
Стена из толстых заостренных бревен была раза в полтора выше человека. С обратной стороны к ней были приставлены лестницы, головы осажденных то и дело мелькали над стеной и быстро скрывались.
Угасов отвели к деревьям на противоположной стороне поляны под надзор слуг. Воины готовились к осаде, не длительной и изнуряющей, а молниеносной и разрушительной, как порыв ветра. Такова была тактика Бренна, его войско не способно было вести долгие малоэффективные войны. Его отряды налетали одним мощным набегом и, если им сразу не удавалось сломить врага, чаще всего отступали, чтобы подготовиться к новому удару. Бренн встал напротив ворот крепости, широко расставив ноги, вытащил прославленный Меч Орну и заорал:
— Трусы! Есть среди вас мужчина, способный выйти со мной на бой один на один? Если кто-нибудь из вас победит меня в честном бою, клянусь, мое войско уйдет и больше никогда не будет беспокоить ваши земли. Есть у вас хоть один воин, способный, не намочив штаны, сразиться со мной? Или вы все превратились в женщин, попрятались за эти хилые стены, которые я разнесу одним ударом своего меча. Или вам некого выставить против меня? Тогда всех вас ждут смерть и позор!
Ответа не последовало. Выждав паузу, Бренн бросил многозначительный взгляд на стоящего позади брата Рикка и продолжил:
— Эй ты, трусливый петух, прозвавший себя царьком этой грязной лужи! Перед тобой вождь Великого Поэннина! Ты можешь сдаться и признать власть моего брата Белина, короля Медового Острова. Тогда мы обойдемся без кровопролитий и убийств.
Со стен в оратора полетели куски навоза и грязи. Тогда Бренн приказал своим людям изготовить таран. Мощный ствол дерева, выкорчеванного здесь же, на опушке двумя здоровяками Гером и Рикком, был быстро освобожден от веток и пущен в дело. Десятки рук раскачивали таран, ударяя им в ворота крепости. Со стен в осаждающих летели камни Таран бился о ворота, пока те не рухнули, по их упавшим створкам ворвались внутрь крепости поэннинцы.
Самые возвышенные и геройские намерения Харта были реализованы в обычной кровавой бойне. Противник уступал напавшим витязям и в вооружении, и в силе. Аллоброги не имели ни доспехов, ни кольчуг, ни достаточной воинской выучки, чтобы противостоять такому врагу, как Поэннин.
Харт отчаянно сражался, не жалея собственной жизни. Он уже мог бы привязать к своему седлу не одну дюжину отрубленных вражьих голов. Проехавшись с этим трофеем по Каер Нэппу, он произвел бы невероятное впечатление на его жителей. Он уже был героем. Героем, впервые услышавшим звуки победы: визг женщин, плач детей, стоны умирающих. Харт вновь и вновь мужественно повторял любимое выражение своего предводителя Поэннинского вождя: «Правда — на стороне победителя!»
Сегина, вождя аллоброгов, именовавшего себя царем Лемана, приволокли к Бренну. Круглолицый темноволосый мужчина злобно вращал глазами. Бренн, прославившийся своей невиданной жестокостью, был беспощаден к врагам. Тот, кто не пожелал добровольно признать его власть, должен был поплатиться за свое упрямство в назидание другим. Его размышления о судьбе поверженного врага были прерваны появлением нового персонажа. Рикк тащил за руку упирающуюся и плачущую девушку в дорогом платье. Возмущенный ее непокорностью, Рикк занес хлыст для удара, девушка, вскинув руки, прикрыла лицо. На тонких запястьях зазвенели браслеты. Сегин дернулся в руках державших его воинов и захрипел.
— Это дочь нашего царька, — прогмусавил Рикк, кивнув в сторону пленницы, — красотка пряталась в доме и хотела лишить нас своего общества.
Бренн медленно поднял голову. От его усмешки Харт поежился. Принц подошел, аккуратно убрал с лица девушки непослушные пряди волос и стал с интересом рассматривать ее. Поэннинцы, побросав дела — грабеж и насилие, придвинулись поближе к своему вождю в ожидании развлечений.
— Ты можешь избавить своего отца от мучительной смерти, — проговорил Бреин мягким, кошачьим голосом, — если будешь умной и покорной.
— Негодяй! — завопил Сегин. — Воюй с мужчинами, а не с женщинами.
Бренн расхохотался:
— Кто сказал, что я собираюсь с ней воевать?
На правой руке Бренн носил перстень с огромным необработанным камнем. Его грань была такой острой, что ею можно было царапать дерево. Бренн провел тыльной стороной руки по щеке царевны. Алая полоска взбухла на матовой коже. Девушка отшатнулась и прошептала:
— Пощади моего отца, доблестный воин, я сделаю все, что ты хочешь.
Бренн довольно оскалился и прошипел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148