Вмешался Белин, раздраженный самоуверенностью Бренна:
— Никто за тебя и не собирается принимать решения, но с твоей стороны было бы разумно как можно лучше подготовиться к осаде на основании показаний очевидца.
— На основании жалкого лепета глупой женщины, это ты хотел сказать? — вспылил Бренн, с трудом сдерживаясь. — Ты можешь посадить ее вместо себя на троп и дать ей в руки власть над своей Думнонией, но здесь, в моем замке, я не желаю видеть женщин на военных советах.
За столом повисло неловкое молчание. Никто не хотел вступать в спор с Бренном, особенно когда он не в духе. Король растерялся: явное оскорбление его сестры вынуждало его ответить Бренну, но и ему не хотелось ссориться с предводителем собственной армии за две недели до начала похода. Морейн поставила на место кубок, звякнув им о соседний, молча поднялась и направилась к выходу. Если здесь некому за нее заступиться, то сама она не намерена терпеть оскорбления.
— Ты напрасно выгнал ее, — сказал Белин брату. — Она говорила только по делу и ничем не мешала нам.
Бренн молчал, разглядывал матовый отпечаток губ на глянцевом крае серебряного кубка, оставленного Морейн. Пан, покинутый принцессой, вернулся к своему хозяину и улегся у его ног. Брени отпихнул ногой пса и внезапно заорал:
— Ей не место на военном совете!
Не найдя, на ком выместить свой гнев, Бренн схватил драгоценную вазу, военную добычу из Эринира, и швырнул ее об стену. Ваза разлетелась на мелкие осколки. Морейн, уже дошедшая до дверей залы, обернулась на резкий звук и застыла на мгновение. Разбитый алтарь Великой Богини, а это был именно он, а не ваза, как думалось этим варварам, показался ей крушением всех надежд. Безумное святотатство так потрясло ее, что она не могла сдержать рыданий. Она метнулась в сторону осколков, присела и дрожащими руками стала брать их по очереди, рассматривал каждый и прощаясь с ним. Руки ее были в крови от порезов острыми осколками, но она не замечала этого. Среди ослепительно белых кусочков сверкнуло что-то зеленое. Она отодвинула большой осколок, подняла и быстро спрятала в широких складках юбки кинжал с малахитовой рукоятью, так любимый Серасафом. Затем испуганно оглянулась, не заметил ли еще кто-нибудь ее находку, но обеденный стол, за которым шло обсуждение, стоял далеко, и из-за него таких подробностей не было видно, а около нее никого не оказалось. «Надо выкинуть эту опасную вещь подальше отсюда», — подумала Морейн и выбежала из королевской залы.
Прикрыв дверь своей спальни, принцесса достала опасное сокровище. Она множество раз видела этот кинжал на поясе Эринирского принца и знала, как он был дорог ему. Именно его дал Серасаф сестре, когда отправлялся на свою последнюю битву с врагом. Легкой походкой он ушел навстречу смерти, будучи уверенным, что принцесса Туатов выполнит свой долг. Она рассматривала красивую рукоять и ножны — работу древних мастеров. «Это единственная память о брате, нельзя его выбрасывать». И она спрятала свою находку под шкурами на кровати.
Кажется, ничего особенного не произошло, но ее сердце билось чаще, чем всегда, а голову посещали странные мысли. Серасаф сам вложил ей в руки кинжал, потом его убили, клинок исчез, а теперь неожиданно отыскался. Ряд событий явно неслучайны. А Бренн, он так оскорбительно ведет себя с принцессой, как будто сам напрашивается на неприятности.
Морейн затрясла головой, нет, это уже слишком. Она сама недавно так рьяно защищала его перед лицом врага, готова была умереть, чтобы спасти его жизнь, Она металась по комнате, кровь ее вскипала.
«Зов крови!», — вспомнила она слова Гвена. Руки нестерпимо жгло, и казалось, только спрятанный кинжал может снять это жжение.
Она опять достала свою драгоценность и, вынув кинжал из ножен, приложила лезвие к горящей коже. Металл приятно охладил ладони. Блики от пламени из очага играли на его поверхности, и принцесса, вглядываясь в их отражение, увидела на клинке мерцающие звездным светом миндалевидные глаза, смотревшие на нее с надеждой. Видение было настолько явным, что Морейн оглянулась, ожидая увидеть за своей спиной Мидира. Принцесса прижалась к стене и, сжав рукоять кинжала, постаралась сосредоточиться. С ней что-то происходит, что-то, чего никогда раньше не было. Надо взять себя в руки. Зон крови — не души, не сердца, а только крови. Просто физиологическая потребность, с которой можно бороться. «Белый Владыка, — полыхнула в ее голове мысль, — я не сбежала от него. Он сам отпустил меня. Отпустил и наложил заклятье». Или оно всегда было над ней, а кинжал лишь разбудил его?
Морейн проскользнула в коридор и направилась во владения друида. Конечно, мудрый Гвидион поможет ей, когда поймет, какая опасность угрожает его брату. Она отдаст ему проклятый клинок, и он снимет с нее страшные чары. Он поможет ей избавиться от этого страшного ощущения, как будто кровь, проклятая кровь, вскипает в ней, стуча в виски, закладывал уши, заставляя метаться.
Она поднялась по узкой лестнице, налегла на тяжелую дубовую дверь, отворившуюся под ее усилиями со страшным скрипом, и вошла в хорошо освещенную комнату, увешанную коврами. Здесь никого не было, сладко пахло какими-то травами. «Инир варит новое зелье», — подумала принцесса. Из-за внутренней двери вдруг вышел Бренн, удивленно и насмешливо вскинул брови, увидев ее. Морейн развернулась, всколыхнув волну юбок, и бросилась прочь. Но Бренн нагнал ее у самого выхода, захлопнул дверь, не позволив выйти.
«И почему это я все время убегаю от него, — подумала Морейн, — ведь охотник не он, а я». Не в добрый час он встретился ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148