Ненависть и обида жгли ее сердце, а пальцы, нащупав в складках платья холодную рукоять, уверенно сжали ее. И Морейн, медленно отступал в глубь пещеры, чтобы оставить себе побольше пространства, не сводила горящих глаз с противника. Враг! Древний Враг стоял перед ней. Бренн почувствовал, что Морейн заманивает его, но истолковал это по-своему. Вот он сделал шаг навстречу. Принцесса выхватила клинок. По тонкому лезвию кинжала заструились светящиеся руны, перебегая на ее руки.
— Иди сюда, — прошипела она, выставляя кинжал вперед и с наслаждением представляя, как лезвие вонзится в ненавистную плоть. «Сейчас он заплатит мне за все унижения!»
— Морана, успокойся, — рассмеялся Бренн, видя, как принцесса ощетинилась, словно показывающий клыки котенок. — Я не трону тебя. Ты стала такой воинственной недотрогой.
Его дружелюбный тон насторожил Морейн. Нет, нельзя поддаваться хитрости Врага. Он сделал еще один шаг к ней, и она бросилась вперед. Клинок, сверкнув, метнулся навстречу врагу. Морейн почувствовала, как железной хваткой сжались на ее запястье сильные пальцы. Мгновенная боль в руке, и кинжал бесшумно упал на застеленный коврами пол. Бренн расхохотался, притянув к себе девушку. Она, извиваясь и визжа, колотила в его грудь кулаками, царапала и кусала. Бренн швырнул ее на пол.
— Ты совсем одичала, бедняжка. Это надо же, кидаться на меня с таким обеденным ножиком, — Бренн уже не смеялся, он был зол на взбалмошную женщину, которая умудрилась испортить его такое мирное настроение и исцарапать ему лицо.
А он еще хотел извиниться перед ней за свою грубость на военном совете. Хотел первым сделать шаг к примирению. В груди вскипала злоба. Он оглядел пещеру, у стены лежала связка валежника. Бренн выбрал из лежащих на полу прутьев самый длинный.
«Трусливая дурочка», — подумал он, видя ужас в глазах отползающей от него принцессы.
— Что же ты больше не кидаешься на меня, где твое осиное жало? Можешь сходить за ним, — проговорил Бренн и закашлялся. Дыхание сбилось, сердце пыталось вырваться наружу, он слышал рев пробуждающегося Зверя, но овладеть собой уже не мог. «Идиотка, зачем ты меня разозлила?» Бренн ударил. Крик Морейн резанул по ушам. Она сидела на полу, сжимал рукой окровавленное плечо. Бренн с наслаждением смотрел, как на коже под тонкими пальцами Морейн вспухает алая полоса. Мысли Бренна неслись талоном. Надо взять себя в руки, остановиться, И тут он увидел, как из-за внутренней двери высунулось и тут же исчезло лицо Инира, выглянувшего на крик. Прут просвистел мимо лица женщины — Бренн успел изменить направление удара. Если приступ нельзя остановить, то можно хотя бы спасти от него Морейн.
Вызванный принцессой Гвидион посмотрел вслед удаляющемуся брату. Превозмогая боль, разрывающую его на части, Бренн бросился вниз по лестнице в свое убежище. Гвидион нагнулся над бездыханным телом своего ученика, дотронулся до сонной артерии. Он успел вовремя. Легко подняв мальчика, как пушинку, маг уложил его на свою лежанку.
Гвидион выхаживал и не таких больных. Котелок на очаге вовсю кипел, Инир очнулся, лежал, не шевелясь, наблюдал за жрецом, старался сдерживать стоны.
— Ничего, Инир, ты справишься, главное, что ты жив, — заботливо проговорил учитель.
Сквозь неприкрытую дверь доносился рев Зверя, но Гвидион не пошел вниз, мстительно представив, как корчится и извивается от боли тело брата, не удовлетворившее го кровавые потребности Зверя. Прервать мучение могла только несчастная, жертва или Гвидион, умевший остановить преображение.
Бренн пришел сам, спустя нёкоторое время, бледный и злой. Инир уже спал, выпив отвар из мака и белены.
— Раньше ты лучше себя контролировал, — холодно сказал Гвидион брату.
— Ты не мог прийти? — обиженно спросил Бренн.
— Я лечил мальчика, — ответил маг, указывал на спящего Инира, — он мог умереть.
Бренн промолчал. Он и сам был расстроен, но глупо оправдываться как мальчишке: я, мол, не хотел. Инир сам виноват, нечего было подглядывать за ним и Морейн. Бренн намеревался рассказать Гвидиону о клинке, который нашла принцесса но, встретив в брате отчуждение, передумал: «Справлюсь и без тебя».
Бренн обнаружил принцессу в королевской зале в обществе нескольких братьев. Как всегда, она сидела у огня, позволив псу положить голову себе на колени. Пан и ухом не повел на появление хозяина. Братья бурно обсуждали предстоящую кампанию. Пытаясь придать себе самый невозмутимый вид, Бренн подсел к ним и, не обращал внимания на их хмурые взгляды, подключился к разговору. Но Белин прервал беседу и, обращаясь к принцу, сказал:
— Бренн, до начала войны с Антиллой тебе лучше жить в Каершере.
Бренн удивленно посмотрел на короля и, стараясь сохранять спокойствие, возразил:
— Я подготовил Каершер к обороне. Оставленные там отряды отлично справляются со своей задачей и без меня. Если ты хочешь, чтобы я шел на войну во главе армии, то предоставь мне самому готовить ее к походу. Я никуда не собираюсь уезжать за две недели до начала военных действий.
— Ты можешь остаться здесь только при одном условии: постоянно принимай питье, сдерживающее перевоплощение, — повелительным тоном произнес король.
— Да в чем дело, Белин?! — возмущенно вскричал Бренн. — С каких пор ты стал давать мне подобные указания? Раньше тебя не слишком беспокоил этот вопрос.
— Тебе опасно быть рядом с Мораной, — хмуро ответил король.
— Ах, вот оно что! Интересно, о чьей безопасности ты больше заботишься: моей или ее? Она сама постоянно вертится у меня перед носом, выжидая, когда Зверь сможет на нее напасть.
Белин ударил кулаком по столу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148