– хмыкнул Шагал ан.
– Они безраздельно правили страной почти полтора века. Глупо спорить, на благо ли пошло их правление, суть не в том. Они проиграли державу, не сумели воспрепятствовать врагу и отдали ее на растерзание. Это бесспорный факт.
– Никто бы не устоял перед мощью Империи, командор, – заметил Рокош.
– Как бы то ни было, у них имелся шанс защитить государство, но они его потеряли, – упрямо отчеканил Эскобар, рубанув ладонью воздух. – Артави могут тысячу раз называть себя добрыми и щедрыми, в чем тоже есть основания сомневаться, но они обнаружили свою слабость. Слабый человек на троне – горе для страны! Разве хотим мы вместе со свободой принести в Гердонез несчастье? Зачем же нам на собственном горбу везти никчемных владык к утраченному ими престолу? Иной претендент способен оказаться дурнее или лучше, эти – уже безусловно плохи.
– Предлагаете не заключать союза с Демионом? – осведомился Рокош.
– Отнюдь! В борьбе с общим врагом и принц совсем не лишний. Пускай ведет своих наемников в бой, даст бог, отвлечет немного мелонгов. Не мне вам говорить, эти сотни продажных вояк да поистратившихся рыцарей мало чего стоят в деле. И в конечном итоге судьбу страны решать именно нам. Больше просто некому. А в таком случае, по-моему, справедливо, друзья, чтобы именно мы и определяли будущую власть. Мы должны быть готовы не только сражаться, но и в один прекрасный момент отринуть прежние соглашения, огласив свое веское, а главное, единое решение.
– Не пойму я что-то, куда вы клоните, командор. – Рокош зевнул.
– Командор всего лишь хочет стать новым королем, – обозревая носки сапог, отчетливо вымолвил Шагал ан.
Все дружно встрепенулись, завертелись, переглядываясь.
– Это так? – без обиняков спросил Дайсар.
Застывший Эскобар покосился мрачно в сторону Шагалана, с усилием разжал окаменевшие челюсти.
– В конце концов, почему бы и нет? Если отбросить родословную мишуру, я сейчас ничем не уступаю Демиону. Более того, когда он удирал в Валесту, я с его покойным братом дрался за Гердонез. Гердонез Артави, заметьте! Демион запятнал себя трусостью и после завоевания – вдобавок к тому, что за десять лет ни разу не попытался вернуть трон, он даже не сумел создать приличного войска для этого. Проедал остатки казны, мечтая о чуде! И теперь нам своей кровью обеспечивать бездарности подобное чудо? Чем еще принц достойнее? У меня нет поддержки дворянства, однако и Демион за долгие годы ее растерял. Меня пока не знают Церковь и народ, но разве не примут они радостно освободителя? Не на такой ли прием и рассчитывает Демион, дабы подпереть шатающуюся репутацию? У меня нет огромной армии, но, сокрушив мелонгов, мы с вами, друзья, превратимся в основную, определяющую силу Гердонеза. Ну, а кроме того, у меня есть перед высокородным принцем особое преимущество. Я ваш, ребята!.. Я десять лет провел среди ваших учителей, прошел вашим путем, знаком с вашими взглядами и образом мыслей. Предвижу, что окажусь самым близким для всех вас человеком, единственным, понимающим здесь членов вашего братства. Волей рока вы заброшены в далекие, чужие земли. Освободив страну, в ней предстоит жить, а я смог бы… помочь вам, друзья, найти место в этом кровожадном мире. Порознь наша цена невысока, сообща нам по плечу захватывающие дух вершины!
– Почему же сразу грезить о короне? – Дайсар скривил губы.
– Мы ведь должны взять наибольшее из доступного, – порывисто отозвался Эскобар. Молчание слушателей начинало его беспокоить. – А лучше момента, чем вслед за освобождением, не сыскать! Упустим – придется, кусая локти, довольствоваться крохами. Подумайте, друзья, не спешите с ответом. Сейчас позволительны любые переговоры, любые союзы, ваше решение потребуется лишь после победы… Хотя, не скрою, желал бы узнать его заранее и быть уверенным, что оно одобрено всеми остальными.
Ребята переглянулись и, к явной досаде Эскобара, заговорил Шагалан.
– Не вижу смысла тянуть с ответом, командор, – ровным, холодным голосом произнес разведчик. – Выскажу пока только собственное суждение: ваша идея мне не по душе. Я не испытываю пиетета к дому Артави, много слышал о принце и хорошего и дурного. Не имею также ничего против вас, сир. Мы недолго знакомы, но, полагаю, из вас получился бы не худший монарх. Более того, по поводу близости к нам вы всецело правы. Уже то, что вы взялись советоваться по столь щекотливому вопросу, служит подтверждением. С этой точки зрения вы, командор, для нас на троне Гердонеза, бесспорно, предпочтительнее.
– Тогда в чем же дело? – вырвалось у Эскобара.
Юноша придержал его жестом.
– Видите ли, сир, мы давно не дети, бедные сиротки, выброшенные войной на чужбину. Наши помыслы теперь не ограничены слепой местью за разрушение прежней жизни. Как вы верно указали, выступая в поход, требуется понимать, что случится дальше. Допустим, вы окажетесь прекрасным королем, лучшим за последние века. Но что произойдет со страной, узурпируй вы трон?
– Это будет зависеть от меня. И от вашего содействия.
– Не совсем так. Гердонез, по сути, едва-едва сплотился в цельное государство, его нельзя вечно связывать лишь грубой силой. При всех минусах дом Артави самим своим существованием обеспечивает еще одну связь – традицию общей власти. Данная нить пока очень тонка, порвать ее нетрудно, но это приведет, считаю, к удручающим результатам. Да, впереди смутная пора, все можно изменить. Но если безвестный дворянин, совершенно чуждый древним королевским родам, собственным мечом захватит трон… страну ждут тяжелые годы. Рухнет закон, и все сторонники Артави вместе с ревнителями права ополчатся против вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105